DP. Второй этап русского исхода
DP (англ. — Displaced person, перемещенное лицо) — лицо, внешними обстоятельствами, например, войной или стихийным бедствием, вынужденное покинуть место постоянного проживания; лицо, для которого невозможность или нежелание вернуться на родину либо в страну постоянного проживания связана с преследованиями или угрозой преследований по национальным, религиозным или политическим мотивам.
После Второй мировой войны за пределами России оказались десятки тысяч соотечественников — бывшие узники концлагерей, «остарбайтеры», военнопленные, жители оккупированных территорий, «старые эмигранты», бежавшие из Прибалтики, Польши, Чехии, балканских стран и «советской оккупационной зоны». Их пристанищем стали лагеря для перемещенных лиц, созданные Администрацией Объединенных Наций по вопросам помощи и восстановления (United Nation Relief and Rehabilitation Adminitration, UNRRA), чтобы временно приютить сотни тысяч бездомных из всех затронутых войной стран. К середине 1945 года в Европе, главным образом, в Западной Германии и Австрии, действовало около 2500 таких лагерей, более 10 из них предназначались для русских беженцев.
Авторы изданной в 1948 году американской организацией «Всемирное церковное служение» (Church World Service) брошюры с показательным названием «DP — такие же люди», не скрывая удивления, писали о «бывших скитальцах, которые живут в крайней тесноте — 10 или 15 человек в одной комнате за перегородками из старых армейских одеял — почти всегда голодны, но заботятся о своих скромных церквях, открывают свои театры и школы». Как складывалась эта трудная и вместе с тем яркая повседневность, рассказывают фотографии и архивные материалы, в разное время подаренные Дому русского зарубежья бывшими «дипийцами» — историком, в прошлом скаутмастером Организации российских юных разведчиков (ОРЮР) Ростиславом Полчаниновым, председателем Комитета «Книги для России» Людмилой Флам-Оболенской, художницей Вероникой Гашуровой, художниками братьями Лазухиными, профессором экономики Владимиром Тремлем, доктором Олегом Шидловским, семьей фон Шлиппе — а также фрагменты из воспоминаний матушки Ирины Лукьяновой (США) и Ирины Халафовой (Австралия).
Бесспорно, показать в рамках одной выставки многообразную, порой противоречивую жизнь «галактики Ди-Пи», как называл свою общность поэт Михаил Юпп, — задача невыполнимая. Нынешняя экспозиция — это, скорее, попытка передать атмосферу, которую очень выразительно описывала Л.С.Флам-Оболенская: «Конечно, родители наши были озабочены тем, как раздобыть мяса или масла, достать одежду или создать мало-мальски приемлемые жилищные условия. Но нас, их детей, не слишком беспокоило состояние единственной пары ботинок, что на танцы приходилось ходить в каждодневном школьном платье или что наши беженские пайки не отличались разнообразием. Мы были захвачены другими интересами. Наши школы давали нам не только образование — они были своего рода клубами, где после уроков собирались разные кружки, выступали с лекциями маститые профессора, устраивали спектакли и вечеринки».
Спектакли русского театра и Пушкинские дни 1949 года в лагере Шляйсхайм, жизнь православной общины в Фюссене, спортивные состязания, летние лагеря Организации российских юных разведчиков, встречи Объединения российских студентов в Мюнхене и Регенсбурге, Первый съезд Российского студенческого христианского движения в Германии, в котором принимали участие профессора Федор Степун и Лев Зандер, — вот далеко не полный перечень событий, запечатленных на фотографиях, в рисунках и документах.
Значительное место в экспозиции занимают материалы о действовавших в Менгехофе, Шляйсхайме, Мюнхене и Регенсбурге русских школах, в частности, о знаменитой мюнхенской русской гимназии при Доме «Милосердный Самарянин», открытом в 1945 году священником Александром Киселевым.
«Классы были маленькие, — вспоминала выпускница гимназии О.С.Раевская-Хьюз, — внимания мы получали много... ...Учителя обращали внимание на нашу устную речь... внимательно относились не только к нашему поведению в классе, но и к нашим манерам — отношению друг к другу и к старшим. Не помню неинтересных уроков, но больше всего помню внимательное, чуткое и доброе отношение к себе. Мы были еще гимназисты и гимназистки, но наши преподаватели как-то давали нам почувствовать, что мы уже почти взрослые — относились к нам серьезно и ответственно».
Особую ценность в ряду документов по истории гимназии представляют ее первые учебные пособия — переданные И.Я. и В.Б. фон Шлиппе учебник русской истории Б.Т.Кирюшина и русская грамматика с примерами из классических текстов, напечатанные в 1946 году издательским отделом при Доме «Милосердный Самарянин». О значимости книжной культуры в жизни русских беженцев свидетельствуют также книги (в том числе, детские), выпущенные в короткий период с 1945 по 1951 год «дипийными» издательствами «Медный всадник», «Родник», «Златоуст» и «Посев».
Собранные на выставке многообразные документы позволяют увидеть в истории этой волны русской эмиграции не только трагедию изгнанничества, но и исключительный по силе и убедительности опыт преодоления бездомности и хаоса верностью собственному истоку, усилием творческой памяти, благодарностью и открытостью миру: «Мы жили общими интересами, дружно, и, несмотря на все пережитое и многие лишения, а, может быть, именно поэтому — весело: ведь вот выжили, остались целы, самое страшное позади...»
Выставка проходит с 24 сентября 2012 года в Доме русского зарубежья им. А.Солженицына на 3 этаже.