Данилевич Т.Н.
Записки спутницы
«Разделив долю рядовой казачки», Татьяна Николаевна Данилевич проделала путь от селения Дворец до места отправления в Италию в «кибитке кочевой». Пережила дни погрома в Лиенце и чудом не попала в общую мясорубку. Без приюта скиталась по горам и долинам Тироля. Прошла через лагерь «ди пи» в Австрии. Попала в Англию.
Публикуется по материалам из архива Дома русского зарубежья им. А.Солженицына.
СОДЕРЖАНИЕ
Вместо предисловия
1. Новогородск-Литовский (Новогрудок).
2. На развалинах.
Лето 1939. Инженеры на ст. Новый-Сонч. Известие о пакте Молотова-Риббентропа. Паника. Поезда с польскими беженцами, устремившимися в воет области Польши. Переход сов. войсками вост. границы Польши 18 сент. Новогрудок.
Поведение советских войск. Аресты. Массовые вывозы. 1941-42. Немцы
Конец 1943. Местечко Дятлово в 40 км от Новогрудка. Появление РОНА. Ген. Каминский.
3. Казаки. Исторические сведения о казаках.
4. Временное поселение.
Приход казаков в 1944. Штаб. Атаман Павлов. Подписание в апр. 1944 в Минске акта, закрепляющего права казаков «по борьбе с большевиками». Нарождение казачьего Стана. Приём для немецких и местных частей. Пётр Краснов. Смерть атамана Павлова. Ген. Науменко.
5. На Запад!
Приближение красной армии. Уход казаков. Пятинедельный поход. Здуньская-Воля. Отправка казаков в Италию.
6. Юнкерское училище.
Октябрь 1944. Пребывание в Италии. Открытие казачьего юнкерского училища. Ген. Соломахин.
Нач. 1945. Переезд ген. Краснова со своим архивом в Коваццо. Встреча с юнкерами.
Желание соединиться с ген. Власовым. Убийство Вл. Нефёдова.
7. Катастрофа.
Уход юнкеров и сев. группы казаков на восток. Партизаны. Ген. Доманов. Переход в Австрию. Амлях. Прибытие англичан. Выдача. Лагерь Пеггец.
8. Эпилог.
9. В Сибирь.
Отправка казаков. 1946. Прокопьевск. Приезд военных следователей для ведения дела казачьих офицеров.
10.Рабы ХХ века. Жизнь ИТЛ. Казаки в лагерях.
Моя коротенькая биография
Список офицеров, вывезенных из Лиенца 28 мая 1945 («которых я знала»)
АВТОБИОГРАФИЯ
По рассказам моего дедушки — Павла Яковлевича Цецуро — (гражданского полковника в отставке), его предки и родственники жили в благодатной Малороссии, и корни их теряются в глубокой старине, где-то на просторах Дикого поля. Иногда мне кажется, я вижу их на степных конях, скачущих в исторических окрестностях Цецоры.
Моя бабушка Елизавета Ивановна Кудрявцева, уроженка Псковской земли Александра Сергеевича Пушкина.
Бабушка, обливаясь слезами, несла меня, шестимесячную, за гробом моей матери Марии. При жизни преданная вере и заветам предков и любящая свое отечество, моя родимая не смогла оказать влияние на мое воспитание, но в кровном наследстве, видимо, передала мне любовь к русской земле.
Вторично я осиротела в отрочестве — потеряв мать РОССИЮ во время революции, мне пришлось пройти жизненный путь в роли изгоя.
В молодости, женою ущемленного во всех правах диссидента Польши, на восточных ее окраинах, где вопреки политической конъюнктуре коренное население с любовью вспоминало ушедшую Россию.
Во время Второй Мировой войны все мы славяне были «унтерменшами» на оккупированной немецкой армией территории.
В послевоенный период в лагерях Австрии для перемещенных лиц я была отмечена общим для всех нас тавром «ДП» (департед персон), — бесправных, выброшенных войной из нормальных условий.
Спасаясь от полуголодного и затравленного существования в этих лагерях, я попала в Англию так же в роли человека «второго сорта».
Я прибыла в эту страну как добровольная, европейская работница, в сокращении «EVW». Люди с подобным клеймом в течении ряда лет должны были работать исключительно по направлению Министерства Труда — там, где свои граждане работать избегали.
Я стала на этот остров без знания языка, без средств и, в результате военных потрясений, с дефицитным здоровьем.
После трехмесячных мытарств на ферме в Шотландии, после распределительных лагерей, но при упорном старании, правительство направило меня в Лондон — подлинное чудо. В то время нашего брата в столицу не впускали.
В госпитале, куда послало меня Министерство Труда, я проработала уже пятнадцать лет. Первые десять в туберкулёзном отделении и шестой на ночном дежурстве.
Давно преодолев трудности чужого языка и новых условий, последние годы на ночном дежурстве, уже с многолетней практикой, я несу ответственность за тридцать не вполне нормальных пациенток, (в результате «слипинг-сикнес») и за большое двухэтажное помещение.
Проводя часы ночного дежурства в одиночестве у пылающего камина, под аккомпанемент завывания осеннего ветра или зимней непогоды, разбивающейся волнами дождя о дребезжащие стекла окон, когда мерещится — по темным углам бродят призраки умерших там, я перебрала в памяти, как по чёткам, превратности моей судьбы и картинки земли моего детства.
* * *
Могу ли не вспоминать, не говорить сама с собой, о той земле где предков колыбель, где их могила?
Там некогда, (легенда говорит), на берегу Великой, родилась мудрая Княгиня Ольга — залог Христа, могущества и славы на Руси:
В средневековье там теснилися поляки и литовцы, когда Стефан Ваторий, осаждая Псков, сметал с лица земли своих врагов.
В прошлой веке на той земле явился Пушкин! Там грезил, создавал и... погребен.
На тех же берегах есть град старинный. Там некогда, спасаясь от татар, воздвигли вал — гору высокую, стоящую средь волн реки Великой, и по сказанию, все люди те были ослеплены врагом.
Опочка: незаметный град, где некогда преданием всё дышало — где в храмах вековых лежала память старины, а воздух был насыщен кадильным фимиамом и подлинной любви.
Там, на окраине городка, в одной из горниц небольшого дома, под вьюги снежной вой, при голубом мерцании лампады, нашептывала бабка мне свой длинный сказ о днях былых...
* * *
И теперь я осознала, что дедушка и бабушка, у которых протекли мои детские годы, с их глубокою верой и патриархальным бытом, оставили в моей душе глубокий след.
Их теплящаяся у старинных образов лампада в далеком прошлом не угасла от исторических бурь и продолжает мерцать средь жизненных туманов.
Декабрь 1963
Т. Данилевич
Т. Данилевич