• Содержание
• Рецензии

СОДЕРЖАНИЕ

     ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ
     Из наследия Александра Солженицына

Александр Солженицын. Из «Литературной коллекции»
     «Из пьес А.Н. Островского»

          Публикация, подготовка текста, вступительная заметка и комментарии Н.Д. Солженицыной

«Саня нашелся!»: 
     Солженицыны и Скороглядовы: письма, воспоминания

          Публикация, подготовка текстов, предисловия и комментарии Н.Д. Солженицыной

«Очень одиноко и тоскливо»: 
     Письма А.И. Солженицына из ссылки к М.В. Скороглядовой-Крамер (1953–1955)

М.В. Скороглядова-Крамер. «Чистая душа, моя Тася»  
     Воспоминания о Т.З. Солженицыной


СТАТЬИ 

А.Д. Шмелев. Возможное и действительное в произведениях Александра Солженицына
И.Е. Мелентьева. Народный календарь в «Матрёнином дворе» 
И.В. Дорожинская. Писатели и читатели в романе «В круге первом»
И. Регеци. Пространственные отношения в романе «В круге первом»
Б. Джан Эмир. Александр Солженицын в Турции. Вчера и сегодня


     ЛИТЕРАТУРНАЯ ПРЕМИЯ АЛЕКСАНДРА СОЛЖЕНИЦЫНА

Премия 2015
     Решение жюри
     Церемония награждения

          Ведущая: Н.Д. Солженицына
          Выступления: Б.Н. Любимов, Л.И. Сараскина, Г.А. Заславский, С.В. Женовач  

Книжная серия


     ИЗ ЛИЧНЫХ АРХИВОВ

«...Ваш портрет Достоевского — мой любимый, я его храню»:
     Переписка А.И. Солженицына с В.А. Фаворским и М.В.  Фаворской- Шаховской (1964–1965)

          Публикация М.В. Фаворской-Шаховской и Г.А. Тюриной, предисловие и примечания Г.А. Тюриной

Солженицын и «невидимки эНэНы»: 
     Из переписки Н.М. Аничковой и А.И. Солженицына (1963–1964)
     К 90-летию Надежды Григорьевны Левитской и 40-летию со дня кончины Н.М. Аничковой

          Публикация, подготовка текстов, предисловие и примечания Г.А. Тюриной

Дневниковые записи Р.Г. Назирова об «Одном дне Ивана Денисовича»

          Публикация, вступительная заметка и примечания А.Р. Зарипова и Е.А. Старухина


IN MEMORIAM

Памяти Елены Цезаревны Чуковской (1931–2015) 
     Ушла из жизни Елена Чуковская
     Прощание. 7 января 2015
     Сороковины. 11 февраля 2015
Памяти Клода Дюрана (1938–2015)
     Кончина Клода Дюрана, экс-президента издательского дома «Fayard»
     Слово на кончину Клода Дюрана 
     Шок Солженицына: Интервью К. Дюрана журналу «Histoire»
     К. Дюран. Портрет Солженицына

          Вступительное слово, перевод с французского языка, примечания Г.А. Тюриной

Памяти Эмиля Александровича Мазина (1918–2015)

          Материал подготовлен Н.Д. Солженицыной


ХРОНИКА

          Раздел подготовлен Е.Н. Савельевой и Г.А. Тюриной

Издания произведений А.И. Солженицына
Литература о творчестве А.И. Солженицына
Конференции, лекции, обсуждения 
Выставки, музеи 
Произведения А.И. Солженицына в искусстве
Семинар, посвященный трудам и дням писателя
In memoriam 

Об авторах 
Summary 
Contents

РЕЦЕНЗИИ

Андрей Мартынов
Современник, ставший классиком

Посев. №2. 2016. С. 31–33.

Что является доказательством того, что писатель стал классиком? Общественное признание? Но любовь толпы изменчива. Тиражи книг? Но издания масскульта не первое десятилетие превышают все остальные.

Думается, более точным ответом будут ведущиеся на постоянной основе исследования жизни и творчества писателя. Сколько лет уже выходит «Временник Пушкинской комиссии» или «Достоевский. Материалы и исследования»? Именно периодичность доказывает, что внимание к ним не носит сиюминутный характер.

Выход третьего и четвертого выпусков «Солженицынских тетрадей» позволяет говорить о том, что в отечественной научной среде сформировался постоянный интерес к автору «Одного дня Ивана Денисовича». На западе, увы, академическое исследование Солженицына началось много ранее.

Несмотря на относительно большой объем, книги содержат довольно много разнообразных материалов, о которых, к сожалению, невозможно рассказать в рамках одной статьи. Постараемся выделить наиболее интересные на наш взгляд работы.

<...> (фрагмент статьи про третий выпуск) 

Четвертый выпуск «Тетрадей» также открывается текстом из «Литературной коллекции». На этот раз она посвящена драматургии Александра Островского. Это не первое обращение писателя в данном цикле к театру. Ранее Солженицын уже писал о пьесах Алексея Толстого, а размышляя о творчестве Михаила Булгакова, касался в числе прочего и «Бега»…

По мнению писателя, для ранних пьес Островского характерна «простодушная»  драматургия, «диалоги — живы, не провисают, но действия — обычно медленные». В свою очередь, зрелый период творчества автора «Доходного места», он в целом оценивал высоко, в том числе поэтику исторических пьес. Так, разбирая «Дмитрия Самозванца и Василия Шуйского», Солженицын отмечал, что «без художественных догадок о противоречивом характере Самозванца — тут и не обойтись. У Островского он разнообразен, интересен, в чем-то вероятен». Хотя некоторые вещи Нобелевскому лауреату не нравились. То же «Доходное место» виделось ему, как «неудачная, грубовато сработанная пьеса».

Одновременно Солженицын обращал внимание на проблему, которая может быть отнесена не только к современным постановкам пьес Островского, но и к значительной части драматургии XIX, да и, пожалуй, ХХ веков: «комедии его прочно сцеплены с бытом и обстановкой своего времени. Это делало их доступными — каждому зрителю. Но и это же — вот, через столетие, уже и сильно сужает их возможности на будущее».

Эпистолярный блок сборника посвящен переписке Солженицына с Марией Скороглядовой-Крамер. Скороглядовы были соседями Солженицыных. Марию Васильевну связывала дружба с матерью Александра Исаевича Таисией Захаровной. Письма Солженицына «дорогой Мусеньке» чрезвычайно интересны, как минимум, в двух планах. Во-первых, в них содержится важный автобиографический элемент, охватывающий юность, учебу, войну, лагерь, ссылку. Во-вторых, это письма уже сформировавшегося писателя (точнее, «писателя-подпольщика», как назвал себя Солженицын в книге «Бодался теленок с дубом»). В них и биограф, и литературовед найдет мысли, которые, по справедливому замечанию публикатора, Натальи Солженицыной, вновь появятся уже в «Архипелаге ГУЛаг», «Раковом корпусе», «Теленке».

Из исследований хотелось бы выделить статью Ирины Дорожинской «Писатели и читатели в романе “В круге первом”». Еще Генрих Белль сравнил «Круг» с собором, восхищаясь сложностью композиции — «точно выверенной статикой». Работа Дорожинской подтверждает утверждение автора «Города привычных лиц». Писатели в романе образуют сложную систему двойников. С одной стороны, главный герой Глеб Нержин (alter ego Солженицына), тайно, на шарашке, пишущий этюды о революции, с другой — популярный поэт Галахов, сочиняющий пьесу. Раскрытие их внутреннего мира дает солженицынское понимание творчества, присущего настоящему писателю. Одновременно в романе возникает еще один литератор — Иосиф Сталин, читающий собственную «Биографию». Ведь «никто не напишет так умно, так сердечно, так верно о твоих делах… как ты сам. И приходилось Сталину вызывать к себе из этого коллектива то одного, то другого… смотреть их рукопись… подсказывать формулировки». И здесь опять возникает мотив двойничества: параллельно сталинской биографии, а точнее, автобиографии в главе «Этюд о великой жизни», раскрывается подлинная история жизни вождя.

Еще более сложен мир читателей. И здесь речь идет не только о книгах, а читают в романе многие и много — от монголо-финского словаря до того же Галахова. От чтения старых газет начинается возрождение Иннокентия Володина. И наоборот, именно газетная статья становится началом внутреннего опустошения Антона Яконова. И не только газеты, но и ведомственные (МГБ) инструкции позволяют понять нравственный уровень их читателей (и исполнителей). Майор Шикин («гадкая сероволосая поседевшая над анализом доносов вошь») тщательно выполняет все, а уже упоминавшаяся Симочка, напротив, идет на должностное преступление.

В продолжение темы предыдущего выпуска, рассказывавшего о новых переводах Солженицына на турецкий язык, в книге напечатана статья Бадегюля Джан Эмира об оценке нобелевского лауреата в Турции.
Интересно, что на раннем этапе писатель воспринимался частью населения, как «товарищ по несчастью» — турецкий «либеральный гулаг», выразившийся в неопределенности социальных прав и гарантий, а также безработице, отождествлялся в их сознании с настоящим ГУЛагом. Еще одной проблемой, затруднявшей понимание, были переводы Солженицына. Нередко они делались не с оригинала, а с других европейских языков. Так, «Захар-Калита» и «Правая кисть» были переведены с английского, а «Август Четырнадцатого» — с немецкого.

Из других материалов книги интересно эссе Клода Дюрана, писателя и многолетнего главы издательского дома Fayard, лично знавшего и публиковавшего Солженицына. В нем приведен портрет Александра Исаевича: «Вы готовитесь увидеть пророка, пришедшего с холода, нахмуренного, сурового и отстраненного, а встречаете бывшего деревенского школьного учителя, южанина по речи и жестам, теплого, приветливого, располагающего к себе. Коренастый, безостановочно в движении, он быстро и легко шагает и с удовольствием демонстрирует сохраненную прекрасную физическую форму — хватает колун, раскалывает одним ударом чурбан приличного диаметра».

Раздел «Хроника» рассказывает о новых переводах писателя. Во Франции впервые издана «Литературная коллекция», пока вышел первый том, также появился новый болгарский перевод «Архипелага». В Китае напечатали «Теленка», а в Индии «Один день» перевели на язык малаялам — один из 23 официальных языков страны.

Еще одно доказательство, что писатель стал классиком.