• Содержание
• От автора
• К пятому изданию
• Рецензии
  
• Об авторе

СОДЕРЖАНИЕ

ОТ АВТОРА

Предлагаемая книга — автоперевод исследования о Мандельштаме, написанного на французском языке, представленного в 1979 году на соискание докторской степени Парижского университета и опубликованного в 1982 году. Однако основная концепция книги сложилась много раньше и была изложена в короткой статье на русском языке, напечатанной дважды в качестве предисловия к III тому собрания сочинений Мандельштама (1969) (в переработанном виде она послужила предисловием и к «Избранной поэзии» Мандельштама (Париж, 1983)). Наши тезисы тогда же получили одобрение Надежды Яковлевны Мандельштам, которая до самой смерти не переставала делиться с нами архивными данными и советами. Заглавие статьи «Судьба Мандельштама» указывало на традицию религиозно-философской критики, нас вдохновившую (В.Соловьев. Судьба Пушкина. 1897; С.Булгаков. Жребий Пушкина. 1937). Понятие судьбы, как напомнил один из благосклонных критиков нашей книги, сегодня на Западе, склонном к голому формальному методу, мало популярно (uncomfortable). В христианском преломлении судьба не слепой рок, она предполагает высший смысл, таинственную синергию (сотрудничество) между велением Божьим и волей человека, свободное исполнение человеком Божьего замысла. Мандельштам не только не ушел от своей судьбы, он пошел ей навстречу, выбрал ее и овладел ею. 16 строчек о Сталине в ноябре 1933 года никак нельзя рассматривать как случайность, как безрассудное дерзновение: они сердцевина жизненного и творческого пути, его итог и предопределение. За последнее время в зарубежной критике наблюдается желание принизить подвиг Мандельштама: напоминают о его соглашательских настроениях в 20-х годах или о пресловутой покаянной оде Сталину, которой в 1936 году затравленный поэт надеялся смягчить свою горькую судьбу. В советской России, где Мандельштам до 1987 года был все еще под запретом (одно-единственное, и то неполное, издание стихов за полвека!), заговорили о нем как о предшественнике «социалистической перестройки»!* Но тщетные попытки найти себе место в пореволюционных условиях, а после первого ареста необходимость «жить, дыша и большевея» — лишь неотвратимые соблазны и неизбежные отклонения на главном пути.
Судьба Мандельштама, разумеется, не ограничивается его гибелью. Она стоит в неразрывной взаимосвязи со стройным видением мира и с неповторимым, ни с каким другим не сравнимым голосом. Голос предполагает идею, идея не существует вне голоса, оба творят судьбу, но и, в свою очередь, творимы ею. Начав с судьбы, располагающейся вокруг мученической кончины, «как вокруг своего солнца, и поглощая его свет», мы естественно переходим к тому, что эту судьбу определяет: то безусловно-христианское восприятие мира, которое и позволило Мандельштаму противостоять разрушительным силам века. Борьба с безвременьем была решающей в изменении голоса Мандельштама, который, не переставая крепнуть, достиг в московский и воронежский периоды «десятизначной мощи». Поэтика Мандельштама, как, впрочем, и всякого подлинного поэта, не сводится к приемам, а коренится в самых глубинах духа. В недавно опубликованном письме 1922 года, к запоздалому акмеисту, Мандельштам писал: «...акмеизма нет совсем. Он хотел быть совестью поэзии, он суд над поэзией». Исторические события заставили подлинных акмеистов пойти дальше: «быть одновременно и совестью века, и судом над ним».
О Мандельштаме написано немало ценнейших исследований, более полутора десятка книг и около сотни статей. Почти все они касаются лишь отдельных сторон или периодов его творчества или ограничиваются анализом отдельных стихотворений. Наша задача заключалась в том, чтобы дать посильно целостный подход к Мандельштаму. Трехчастное деление — судьба, идея, голос — повлекло за собой ряд повторений, которых мы сознательно не избегали ради все той же цельности. В стороне осталась эмпирическая личность поэта и подробности его биографии. Чтобы восполнить этот пробел, мы в виде приложения составили мозаичную картину трудов и дней Мандельштама из отрывочных сведений и немногочисленных воспоминаний о нем. Мало внимания, как отметили критики, уделено особенностям прозы Мандельштама: но несмотря на ее высокохудожественные качества, она все же лишь обрамление и комментарий к его стихам.

К ПЯТОМУ ИЗДАНИЮ

Прошло почти три десятилетия с первого издания автоперевода нашей книги. С этого времени появилось много новых исследований о Мандельштаме, но, как и предыдущие, они почти все посвящены отдельным аспектам его творчества. Как нам кажется, наш целостный подход пока остается единственным, и потому мы предлагаем читателям основной текст без каких-либо изменений. Мы лишь дополнили библиографию и внесли исправления и новые данные в раздел «Труды и дни Мандельштама».
Все тексты Мандельштама цитируются по четырехтомному Собранию сочинений, вышедшему на Западе под редакцией Г.П.Струве и Б.А.Филиппова (и с третьего тома при нашем участии):
Мандельштам О.Э.Собрание сочинений: В 3 т. / Под ред. и со вступ. ст. Г.П.Струве, Б.А.Филиппова. Washington; New York: Washington: Inter-Language Literary Associates / Междунар. лит. содружество (МЛС), 1967–1971.
Т. 1:  Стихотворения / Вступ. ст. К.Брауна, Г.П.Струве и Э.М.Райса. 1967. – 558 с.
Т. 2: Проза / Вступ. ст. Б.А.Филиппова. – 2-е изд., пересмотр. и доп. 1971. – 736 с.
Т. 3: Очерки. Письма / Вступ. ст. Ю.П.Иваска и др. 1969. – 552 с.
Т. 4, доп. / Под ред. Г.П.Струве, Н.А.Струве и Б.А.Филиппова. Paris: YMCA-Press, 1981. – 202 с.

Стихотворения обозначены их номерами, цитаты из прозы — ссылкой на том (римскими цифрами) и страницы (арабскими).

Отметим недавнее полное издание трудов Мандельштама:

РЕЦЕНЗИИ

Рейтинг редакции: ***** Приобрести в личную библиотеку

Книга выдающегося исследователя русской культуры Никиты Струве «Осип Мандельштам» существует давно и по праву пользуется вниманием, авторитетом среди филологов. Написанная на французском языке в качестве исследования на соискание докторской степени Парижского университета, она была представлена ученому сообществу в 1979 году, а в 1982 году впервые опубликована. Краткое содержание этой работы в разное время было изложено автором в статьях-предисловиях к эмигрантским изданиям стихов Мандельштама. В центр исследования Н.Струве поставил судьбу поэта и решил свою творческую задачу в духе религиозно-философской традиции трудов Владимира Соловьева, поэтов-символистов, мыслителей эпохи русского Серебряного века. В его трактовке судьба — это не слепой рок и не цепь случайностей, она всегда предполагает сотрудничество между велением Божьего замысла и волей человека. Именно так, по мнению автора, Мандельштам понимал жизнь и судьбу творческой личности. И осознанно сделал свой выбор, приняв на себя нечеловечески тяжелое бремя — выразить эпоху через свой уникальный поэтический дар. Не описывая конкретных событий, он в каждом произведении закреплял и нес знаковые чувства людей своего поколения — ощущение огромности произошедших событий без всякой их идеализации, признаки угасания гармонии, боль незаживающей нравственной раны. «Жить исторически» — вот было главное желание поэта, как утверждает Н.Струве. И всем текстом своего исследования автор постарался продемонстрировать, как «Мандельштам не переставал бороться за историю, распознавать в событиях то, что в них истинное и постоянное, по ту сторону от сиюминутного. Эпоха, разрушительная для всех ценностей, заставила поэта свидетельствовать о самом себе, в моменты сгущающейся тьмы и одиночества история сводилась к нему, он был историей».

Когда вдова Осипа Мандельштама Надежда Яковлевна раздумывала, у кого ей остановиться в Париже, если она все-таки решит выехать из СССР, то ее решение было однозначно: конечно, у Никиты Струве. Споры об этой удивительной женщине, так и окончившей жизнь в СССР, не стихают до сих пор. Многие поминают несправедливость в оценке близких, вспоминают негодование по поводу ее могучих и мощных мемуаров другой великой героини ХХ века — Лидии Корнеевны Чуковской. И все-таки одно несомненно – именно она сберегла для нас наследие Осипа Мандельштама. И его архив, который был тайно передан из СССР, какое-то время хранился у Струве, а затем, после четко и ясно выраженной воли вдовы, передан в США. Там, в Принстоне, как и в других городах Америки, находятся ныне автографы поэта, судьба и творчество которого выбиваются абсолютно из всех ясных представлений, какой должна быть поэзия и как ее определяет жизнь.

Стихи Мандельштама должны были погибнуть, сгинуть, как он сам, но сквозь все ужасы XX столетия продолжают жить. Потому что люди, одаренные настоящей восприимчивостью к слову, прочитав их, уже не могли существовать без этих строк. Одним из них оказался Никита Алексеевич Струве, внук мыслителя, которого проклинал Ленин, сын парижского русского антиквара и библиофила. Правда, Никита Струве больше в свое время был известен как автор трудов по истории Русской православной церкви и руководитель издательства YMA-PRESS, под сенью которого впервые увидел свет «Архипелаг ГУЛАГ».

Наверное, если бы кто-нибудь сказал тогда Никите Алексеевичу, что его книги будут издаваться в России, а сам он станет лауреатом Государственной премии и одним из учредителей Дома русского зарубежья, он бы в лучшем случае отнесся к этому с юмором. Но времена меняются, и мало кто, я думаю, удивился, что в России издана его знаменитая книга «Осип Мандельштам».

То, что Мандельштам не забыт и забыт быть не может, показывает, к примеру, недавнее присуждение его верному исследователю и рыцарю Павлу Нерлеру (смотрите его материал на этой полосе. — «НГ-EL») одной из самых престижных литературных наград России — Блоковской премии.

Сам Никита Алексеевич в свое время объяснял, что творчество Мандельштама поразило его абсолютной непохожестью на других и какой-то невероятной законченностью каждого стихотворения. Он долго колебался, кому посвятить диссертацию — Ахматовой или Осипу Эмильевичу. И победил Мандельштам.

В 1979 году исследование о его творчестве было представлено Струве на французском языке в Парижском университете. Можно себе вообразить, как это сложно: Мандельштам на французском. Через 10 лет книга уже была издана в Лондоне на русском. Однако еще до этого Никита Алексеевич писал также на русском предисловия к изданиям Мандельштама на Западе. Их, к слову, одобрила Надежда Яковлевна. Она была человеком верующим, и это предопределило ее оценку. «Осип Мандельштам» Струве это прежде всего размышление о взаимоопределенности этого поэта и его судьбы. Именно в понимании христианства, не просто слепого рока, а осмысленности и предопределенности каждого события в жизни, и лежит основной смысл «Осипа Мандельштама».

В 2011 году «Русский путь» уже выпускал эту книгу и сейчас предпринял новое издание. Такие труды всегда востребованы:

«В христианском преломлении судьба не слепой рок, она предполагает высший смысл, таинственную синергию (сотрудничество) между ведением Божиим и волей человека, свободное исполнение человеком Божьего замысла. Мандельштам не только не ушел от своей судьбы, он пошел ей навстречу, выбрал и овладел ею», — пишет автор.

Сквозь все страшные этапы жизни поэта Никита Алексеевич прежде всего прослеживает выбор поэта, его стихи как ответ на самые невыносимые испытания.