• Содержание
• Предисловие
• Рецензии
•  Именной указатель

ИЛЛЮСТРАЦИИ

СОДЕРЖАНИЕ

---

∗ Впервые опубликовано:

   Путешествие из Петербурга в Париж. Воспоминания русских писательниц. Подготовка текста, вступит. статья, коммент. Frauen Literatur Geschichte, 4. Verlag F.K.Gopfert - Wilhelmshorst, 1996.

   Татьяна Манухина. Путешествие из Петербурга в Париж в 1921 году / Подготовка текста, коммент. О.Р.Демидовой // Даугава (Рига). 2000. № 6.

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ

РЕЦЕНЗИИ

Рейтинг редакции: Приобрести в личную библиотеку ∗∗∗∗∗

В дореволюционном Петербурге-Петрограде был хорошо известен врач-терапевт И.И.Манухин. Среди его пациентов — князья из рода Романовы», литераторы, в том числе М.Горький и Д.Мережковский, министры царского и Временного правительств. Впрочем, знатность, известность, богатство никогда не были для него критерием. После прихода к власти большевиков доктор Манухин не только спасал своих пациентов из числа «бывших» от болезней, но и выводил их из разных опасных ситуаций, вплоть до избавления из застенков. Революция помешала взлету карьеры «врача от Бога», тем не менее, он сумел вылечить от туберкулеза безнадежно больного Горького, консультировал и лечил И.И.Мечникова, в эмиграции опубликовал работу о вирусе «испанского» гриппа и ряд других. В книгу включены его автобиография, письма, избранные выступления.

Произошло это в 1913 году. Любимец всей России, популярнейший писатель, пока еще не ставший «буревестником революции», погибал от недуга на Капри. К нему с предложением своего мало опробованного лечения методами рентгеновского облучения и отправился врач, исследователь иммунитета Иван Иванович Манухин. Горький остался жив.

Впоследствии это событие спасло как самого Манухина, так и великого князя Гавриила Константиновича, который вместе с другими великими князьями после Февральской революции оказался в Петропавловской крепости. Дело в том, что весной 1917-го Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства предложила Манухину работать врачом Трубецкого бастиона, где содержались царские сановники. Впоследствии той же деятельностью он занимался при большевиках. И при содействии Горького Манухин сумел спасти от казни многих, не только великого князя и его жену, Наталью Барсову, но и, к примеру, Анну Вырубову. Потом, когда Иван Иванович был уже на краю гибели в стране победившего пролетариата, Алексей Максимович сумел выбить у Ленина разрешение для Манухина и его жены выехать за границу.

Ученик Сергея Боткина и Ильи Мечникова, Манухин был одним из самых выдающихся врачей и иммунологов своего времени. Он разработал не только радиобиологические методы лечения туберкулеза, но и сыворотку против сыпняка. Его очень ценили в Европе, особенно в Институте Пастера. Однако он обладал не только талантами и научными достижениями, без преувеличения, мирового уровня. Были также еще и порядочность, и невероятная ответственность за любое дело.

Зинаида Гиппиус, особенно сдружившаяся с Манухиным в голодном и ледяном Петрограде времен революции и Гражданской войны, находила в нем «…типичные черты русского интеллигента: крайняя прямота, стойкость и непримиримость выражались у него не словесно, а именно действенно… Он вечно бегал, кому-то помогал, кого-то спасал».

Иван Иванович Манухин закончил свою жизнь в Париже в 1958-м, уцелев после всех войн и революций, и обрел покой на знаменитом русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. А через несколько десятилетий живущий в России его внучатый племянник Алексей Говядинов прочел в журнале «Вопросы истории естествознания и техники» статью исследовательницы науки Татьяны Ульянкиной «Этот неизвестный известный Манухин». Дальше началась долгая работа. Он нашел душеприказчицу Манухина Ольгу Кошко, разыскал родных, много времени провел в архивах и библиотеках различных стран. С огромным трудом получил копии рукописи воспоминаний из Бахметьевского архива в США. Результатом всего и стала книга «Жизнь и призвание доктора Манухина». Предисловие к книге написала уже упоминавшаяся Татьяна Ульянкина.

Книга выстроена не совсем обычно. Вначале — воспоминания Ивана Ивановича, разворачивающие огромное полотно от благословенного детства в тверском городе Кашине до времен военного коммунизма и 1921 года, когда Манухин и его жена Татьяна по латвийской визе покинули Советскую Россию. Также в книгу вошли письма, отрывки из воспоминаний самых разных людей, которым повезло встретить Манухина на дороге жизни, и полемические статьи, возникавшие на страницах научных изданий после известия об очередном феерическом успехе ученого. Мемуары написаны ярко, сочно, с отчетливой точностью. И в то же время Манухин всегда дает какую-то обобщающую картину. Вот что, например, пишет он о Горьком: «Случалось мне как-то раз говорить с ним о несчастных людях, и я понял, что для Горького самые несчастные на земле люди были не материально бедствующие, а лишенные возможности развить или применить свои дарования, что существование не в рост природным данным — несчастье, горше которого нет на свете. И в этом суждении он проявлял свою творческую натуру, бессознательно воспринимающую творчество как особую силу жизни, которой суждены деятельность и развитие».
 
Вообще пролетарскому классику в книге уделено очень много внимания. Приводится ряд писем Манухина, связанных с лечением Алексея Максимовича. К слову, когда в русской эмигрантской печати возник спор о чудесном спасении великого князя Гавриила Константиновича из Петропавловской крепости, Иван Иванович яростно встал на защиту писателя: «Лавры» на голову М.Горького возлагают большевики за услуги, оказанные им Советской власти. Я же говорил не об услугах его коммунистической власти, а о добром поступке по отношению к князю Гавриилу Константиновичу».

Кроме этого представлены также письма Гиппиус и публикации самого Манухина, касающиеся его великих открытий. Наверняка историкам медицины будет интересна ожесточенная полемика вокруг достижений ученого, также вошедшая в книгу. «Ни один из современных естествоиспытателей, кроме И.И. Мечникова, я убежден, не сказал нам, целому поколению врачей, своими научными и философскими трудами так горячо и убедительно: берегите человеческую жизнь!» — писал Иван Иванович о своем учителе. Абсолютно то же самое можно сказать и о нем.

Татьяна Шабаева 

Русский врач на родине и в эмиграции

Литературная газета. № 27 (6515). 01.07.2015

Когда Ване Манухину, мальчику из благополучной и набожной купеческой семьи, было десять лет, у него стало портиться зрение. В надежде на чудо, не желавшая смириться с очками матушка повела его к знаменитому чудотворцу того времени – священнику Иоанну Кронштадтскому. Он указал мальчику Ване с молитвой промывать глаза холодной водой – и с Божьей помощью всё пройдёт. Но ребячья молитва не помогла, и Ваня на долгие годы решительно разуверился в православии. Он вернётся к вере спустя тридцать лет, когда после его стихийной и горячей мольбы к Богородице оправится от тяжёлого гриппа-«испанки» его умирающая жена.

Доктору Манухину не раз и не два придётся изведать крайностей. Знакомствами связанный с высшими кругами российского общества, вхожий в дома рафинированной интеллигенции, он в юности заделается революционером и, в жажде опрощенья, уедет, даже не сдав экзаменов в Императорской Военно-медицинской академии, вести врачебную практику в село под Мариуполем. Год адского, каторжного труда без помощников, без выходных, иногда без лекарств, с постоянными разъездами, в том числе ночными, когда все врачебные функции, вся ответственность за несколько десятков тысяч человек — от хирургии до родовспоможения — лежала на молодом враче. Огромная польза и бесценный опыт, который Манухин смог оценить только позднее.

Он продержался год и вернулся в Петербург, попутно ещё вызвав подозрения в неблагонадёжности и угодив под суд, что полностью излечило его от революционных настроений. Снова помогла удача: от тюрьмы Манухина спас случайный знакомец, знаменитый клоун Анатолий Дуров. Остепенившись, он с удвоенной энергией уходит в науку, открывает процесс лимфоцитоза. Ему покровительствовали Сергей Боткин и Илья Мечников — непримиримые научные оппоненты. Манухин пошёл по стопам первого, развил его теорию и сумел убедить второго в своей правоте. В 1913 году он находит средство борьбы с туберкулёзом, что для времени, когда туберкулёз считался приговором к медленной смерти, было почти равносильно тому, как если бы он открыл живую воду. Вторым человеком, на котором Манухин успешно испробовал свой метод, был Максим Горький, ставший с тех пор его другом, поклонником и покровителем. Именно Горький, когда после казней членов августейшей фамилии Манухин стал чувствовать жестокий внутренний разлад с большевистским режимом, выхлопотал ему разрешение уехать за границу. Впрочем, отъезд не принёс русскому доктору ни успокоения, ни комфортных условий работы.

Дело в том, что Манухин был именно слишком русский, воспитанный в гуманистической традиции, согласно которой врач не чувствовал себя вправе даже затребовать по справедливости полагавшийся ему гонорар. Считалось, что пациент даст сам — сколько может, если может. Во Франции, куда приехала чета Манухиных, всё было совершенно иначе: там, напротив, доктора перебрасывали друг другу пациентов, чтобы накручивать и делить гонорары. Исполнившись отвращения к этой практике зарабатывания на клиентах, Манухин в своём дневнике делает критическое противопоставление русских и французских врачебных обычаев. Но не только во Франции — нигде в Европе он не будет чувствовать себя достаточно на месте. Коллеги (в том числе и эмигранты из России) будут его обкрадывать, принижать значение его открытия, ему придётся снова и снова доказывать уже не раз подтверждённое… В этих хлопотах пройдёт жизнь русского врача, который лечил не только Горького, но и композитора Прокофьева, и Зинаиду Гиппиус, и английскую новеллистку Кэтрин Мэнсфилд, и просто множество людей, с которых ему по-прежнему совестно было требовать гонорар.

В конце концов о жизни и трудах Манухина расскажет его внучатый племянник А.В. Говядинов, который сумеет добраться и до дневников врача, и до существенной части его переписки — они-то и представлены в этой книге.