• Содержание
• Именной указатель
• Выдержки из предисловия
• Рецензии
• Дополнительные материалы
  

Сборник «Остракизм по-большевистски» — наиболее полная научная публикация документов, хранящихся в архивах органов госбезопасности, в которой освещаются основные аспекты борьбы РКП(б) с политическими противниками в начале 1920-х гг. Издание является продолжением работы, которую авторы-составители начали в 2001 г., посвященной высылке политических оппонентов за границу осенью 1922 г.
События, связанные с репрессиями инакомыслящих в конце 1922 — начале 1923 г., с легкой руки публицистов и журналистов получили в отечественной истории не совсем точное название «философский пароход». Авторы-составители поставили перед собой задачу выявить и опубликовать как можно более полный комплекс архивных материалов ВЧК–ГПУ, посвященных этим внутриполитическим процессам в советской России.
Результатом первой фазы исследования стало выявление в архивах органов госбезопасности и изучение документальных материалов, посвященных репрессивной политике большевиков в начале 1920-х гг. Итогом этой работы стал опубликованный в 2005 г. издательством «Русский путь» сборник документов «Высылка вместо расстрела: Депортация интеллигенции в документах ВЧК–ГПУ: 1921–1923». Однако на этом наш поиск не закончился.
В ходе второй фазы основной акцент был сделан на поиске документов о судьбах не только тех, кто был вынужден покинуть родину, но и о тех, кто остался в советской России. Документальные материалы по ряду вопросов нами умышленно не затронуты, так как в настоящее время таким проблемам, как борьба с кадетами, эсерами, анархистами и Русской православной церковью в начале 1920-х гг., посвящены специальные исследования, подготовленные в том числе на основе материалов из архивов отечественных органов госбезопасности. К тому же борьба с этими политическими партиями и общественными организациями продолжалась вплоть до начала 1940-х гг. По сравнению с предыдущим сборником в новое издание включено больше документов из архивов территориальных органов госбезопасности России.
Важным отличием данного сборника является то, что он основан на документальных материалах, хранящихся в архивах органов госбезопасности. Всего в результате поисковой работы в Центральном архиве ФСБ России и ряде архивов территориальных органов госбезопасности было выявлено более 700 документов, посвященных проблеме взаимоотношения руководства советского государства с представителями оппозиции. Из них более половины ранее никогда не публиковались. Все вышеперечисленное представлено в настоящем сборнике.
По структуре сборник незначительно отличается от предыдущего. Однако авторы-составители посчитали более логичным первым поместить раздел, рассказывающий о становлении юридическо-правовой базы советской России и реформе правоохранительных органов. Количество документов в нем увеличилось незначительно. Но вместе с тем в него включены все приказы, которые составили нормативно-правовую базу административных преследований политических противников в 1922–1923 гг. Изучение этих документов позволит исследователям точнее воссоздать объективную и максимально полную картину драматических событий рассматриваемого периода. Этот раздел открывается впервые публикуемым проектом инструкции о порядке высылки и содержания политических административно-ссыльных на местах ссылки от 28 ноября 1921 г. (I: 1) из фонда Ф.Э. Дзержинского, свидетельствующим о том, что планы о ссылке политических противников начали реализовываться уже осенью 1921 г.
Второй раздел, так же как и в предыдущем сборнике, посвящен внутренней переписке органов ВЧК–ГПУ о мерах по борьбе с оппозиционерами. Ряд документов рассказывает об истории противостояния большевиков с бывшими ближайшими союзниками — социал-демократами. По иронии судьбы именно меньшевики были первыми из представителей оппозиции, которых выслали за границу. На этот факт некоторые отечественные исследователи ранее уже обращали внимание. Документы данного раздела посвящены организации и ходу проведения операции ГПУ по депортации политических оппонентов в августе-ноябре 1922 г. в Москве, Петрограде и на Украине.
Внимание специалистов и широкого круга читателей привлекут и не публиковавшиеся ранее материалы из фондов Ф.Э. Дзержинского и В.Р. Менжинского, в частности протоколы Комиссии НКВД по административным высылкам за 1922–1923 гг. (II: 72, 84, 90, 94, 96, 99, 114, 131). Несомненный научный интерес представляет анализ документов с резолюциями Ф.Э. Дзержинского, В.Р. Менжинского, И.С. Уншлихта, Я.С. Агранова, Т.П. Самсонова и других видных деятелей органов госбезопасности; документы характеризуют их не только как руководителей спецслужб, но и с чисто человеческой стороны. Эти резолюции порой больше говорят об истинном положении дел, отношении к тем или иным событиям или персонам, чем сами документы.
Кроме того, ряд документов повествует о сложных процессах внутри органов госбезопасности, например, письмо начальника Секретного отдела ГПУ Т.П. Самсонова председателю ГПУ Ф.Э. Дзержинскому от 9 мая 1923 г.: «Я неоднократно обращался к Вам с просьбой об откомандировании меня из ГПУ, помимо ряда изложенных мною в прежних моих просьбах, переутомление и т. п., у меня имеются еще много весьма существенных причин, заставляющих меня уйти из ГПУ, почему все время я так настойчиво порываюсь уйти отсюда.
...Мое положение по ряду причин меня сильно гнетет, прежде всего потому что, чтобы мне ни говорили, но я считаю, что на моем месте должен сидеть товарищ, несомненно, с более широким политическим кругозором и т. п.» (II: 141).
В этом плане весьма показательна статья, собственноручно написанная одним из руководителей органов госбезопасности, непосредственным участником событий 1921–1924 гг. — Г.Г. Ягодой, посвященная шестилетию ВЧК–ГПУ, в которой раскрывается его отношение к внутриполитическим процессам начала 1920-х гг. (II: 150).
Курьезом можно считать рапорт одного из «политически бдительных» чекистов в Секретный отдел ГПУ о «возмутительном» поведении сотрудниц отдела снабжения ГПУ от 6 ноября 1922 г.: «Настоящим считаю долгом сообщить нижеследующее: проходя в 18 часов 6 ноября с/г по Кузнецкому мосту, мною было замечено две танцующих женщины на подоконнике 2-го этажа д. № 13 над лавкой ГПУ/МГО, где раздают хлеб. На упомянутых “балерин” с тротуара противоположной стороны проходившая публика обращала внимание, а некоторые даже останавливались и любовались “канцелярско-советскими балеринами”. Такое имя им дать имею право по следующим причинам: в большое итальянское окно на улицу падало достаточное количество световых лучей, дающих возможность увидеть несколько столов и думать о том, что это помещение занято какой-либо канцелярией» (II: 92).
Третий раздел сборника, в котором представлен значительно расширенный комплекс материалов из архивных следственных дел в отношении лиц, репрессированных в ходе внутриполитической борьбы начала 1920-х гг., составляет особую ценность работы. Удалось выявить архивные материалы о репрессированных в 1922–1923 гг., но не высланных из России известных ученых и общественных деятелях: П.А. Велихове, Н.Д. Кондратьеве, А.А. Овчинникове, В.С. Озерецковском, Н.Е. Паршине, В.Е. Фомине, В.Г. Черткове и многих других. Включены в сборник также материалы о высланных за границу: В.Ф. Булгакове, Н.М. Волковысском, А.С. Когане, Е.Д. Кусковой, В.Ф. Марцинковском, И.А. Матусевиче, С.Н. Прокоповиче, В.А. Розенберге, Н.П. Ромодановском и др.
Среди выявленных документов есть необычные находки. Так, например, в материалах следственного дела Н.Д. Кондратьева был обнаружен интересный документ, ранее в делах никогда не встречавшийся, — заявление и опросный лист на выезд за границу от 24 августа 1922 г. (III: 152). Документ исполнен на типографском бланке. Эта весьма существенная деталь позволяет предположить, что подобные заявления заполняли и некоторые другие «кандидаты на высылку».
Вслед за рядом других историков авторы-составители констатируют, что своеобразной «калькой» репрессий против политических противников в конце лета 1922 г. стала борьба утвердившихся у власти большевиков с бывшими ближайшими соратниками — меньшевиками. Поэтому в сборник включены документальные материалы из внутренней переписки ВЧК–ГПУ (II: 9, 14, 20, 42, 79, 165 и др.) и следственных дел на членов РСДРП(м): Б.А. Берлина (III: 36, 37), С.Ю. Волина (III: 53, 54), П.А. Гарви (Бронштейна) (III: 69–78), А.Э. Дюбуа (III: 102–109), Б.Р. Фромметта (III: 414–423), А.А. Югова-Фрумсона (III: 455, 456), И.А. Фрумсона (III: 424–434), М.Д. Шишкина (III: 450–452).
В связи с тем, что целый ряд историков полагает, что первым «неудавшимся» опытом сотрудничества власти и интеллигенции является работа общественного Всероссийского комитета помощи голодающим (ВКПГ), в сборник включены документы о репрессиях против членов ВКПГ. Обращаем внимание читателей на впервые публикуемый протокол допроса Е.Д. Кусковой-Прокопович от 6 сентября 1921 г. (III: 178). Этого документа, если основываться на свидетельстве самой Екатерины Дмитриевны, в действительности не существовало. Так, Кускова-Прокопович 1 марта 1922 г. писала В.Н. Фигнер: «В тюрьме я не удостоилась допроса. Меня выслали, ни разу не допросив. Отчасти я это понимала. Мне казалось, что даже следователям ВЧК стыдно раздувать дело, которого не существует в природе».
Напомним, что Е.Д. Кускову-Прокопович и С.Н. Прокоповича большевики не выслали, а удовлетворили их ходатайство о выезде за границу. В сборнике также представлены материалы из следственных дел в отношении некоторых других членов ВКПГ за 1921–1922 гг.: Н.П. Ромодановского (III: 313–317) и В.Г. Черткова (II: 116, 125; III: 213, 446). Впервые публикуются документы из следственных дел Е.Д. Кусковой-Прокопович (III: 174, 177–181) и С.Н. Прокоповича (III: 307), подготовленные ВЧК в начале 1920-х гг. Новые документы, дополняя уже публиковавшиеся в «Высылке вместо расстрела» материалы из следственных дел М.А. Осоргина и В.И. Ясинского, дают возможность объективно понять, почему и как были арестованы и репрессированы члены ВКПГ.
В тесной связи с материалами о ВКПГ авторы-составители посчитали целесообразным опубликовать документы о деятельности Американской администрации помощи (АРА, American Relief Administration) — благотворительной организации, помогавшей голодающим в советской России (II: 19, 28). Тем более что присутствие АРА в стране воспринималось лидерами большевиков, не без веских на то оснований, и как фактор политический. Вокруг пунктов АРА в провинции стали группироваться оставшиеся в стране представители оппозиционных партий (меньшевики, эсеры, в меньшей степени кадеты и монархисты), которые пытались восстановить контакты не только с соратниками в близлежащих губерниях, но и с Москвой и Петроградом.
Несколько архивных материалов проливают свет на причины репрессий в отношении сотрудников издательств «Задруга» и «Среди книг» (II: 123, 132, 138). Об отношении большевиков к их деятельности красноречиво свидетельствует фраза из характеристики 4-го отделения Секретного отдела ГПУ от 1 ноября 1922 г. в отношении В.И. Чарнолусского: «Как и все задруговцы — враг Советов» (II: 87). Ряд документов имеет отношение к судьбе Московского комитета Политического Красного Креста, возглавлявшегося Е.П. Пешковой (II: 57–59; III: 393, 455).
В сборнике также представлены документы о репрессиях на Украине (т. е. о политических противниках большевиков, включенных в «Украинский список» на высылку), которые несколько проясняют последовательность и сам механизм принятия решений о депортации из страны украинской профессуры (II: 30, 31, 34, 37, 78, 98, 101, 104, 106, 111, 112, 124).
Ряд документов рассказывает о специфике репрессивной политики РКП(б) в отношении представителей оппозиционных молодежных и студенческих организаций (II: 25, 61, 65, 69, 75, 91, 153–156, 158–161). В документах, рассказывающих о процессах в студенческой среде начала 1920-х гг., читателей наверняка заинтересуют статьи из первого номера нелегального студенческого журнала эсеровского направления «Стремление», изданного в 1923 г. в Берлине (II: 122). Кроме того, впервые публикуются документы из следственных дел в отношении студенчества, пострадавшего во время борьбы за «советизацию» высшей школы в 1922–1924 гг.: В.И. Блюса (III: 38–40), Г.И. Горецкого, будущего академика АН БССР (III: 79–90), В.С. Жегалова (III: 110–113), Н.В. Майковой-Поповой (III: 207–211), К.М. Полонина (III: 301, 302), М.М. Порфирьева (III: 303, 304), А.П. Потоцкого (III: 305, 306), Ш.А. Раскина (III: 308–310), Л.А. Чесляра (III: 447, 448) и др.
Существенно дополнены свидетельства репрессированных, раскрывающие их взгляды на политику большевиков и на сам ход операции по нейтрализации политических противников, в том числе материалы из следственных дел как в отношении высланных за границу, так и оставшихся на родине: Н.В. Малолетникова (III: 212), А.А. Овчинникова (III: 254–265), В.С. Озерецковского (III: 267, 268), Н.Е. Паршина (III: 272–278), В.А. Розенберга (III: 312), В.Е. Фомина (III: 396–404), Л.Н. Юровского (III: 457–460) и др.
Обращаем внимание читателей на интересный документ, иллюстрирующий участие представителей «красной» интеллигенции в подготовке материалов на высланных, — письмо «Об инженере Н.Е. Паршине», написанное пролетарским поэтом Демьяном Бедным (III: 278). По поводу этого документа начальник 4-го отделения Секретного отдела ГПУ И. Решетов в служебной записке руководству затметил: «Демьян Бедный пишет правильно — Паршин сволочь большая» (III: 277).

В Приложении помещены выдержки из обзоров иностранной печати за 1922–1923 гг., подготовленных Информационным отделом ГПУ (63 документа), в которых изложено отношение зарубежной прессы к внутриполитическим процессам в советской России того периода.
В ходе работы над сборником было подготовлено, в том числе и на основе архивных материалов, более 700 биографических справок на государственных, политических и общественных деятелей, представителей культуры и искусства. Из них примерно десятую часть (около 70 человек) составляют биографические сведения на сотрудников центрального аппарата ВЧК–ГПУ–ОГПУ и территориальных органов госбезопасности.
Уже первые итоги работы показали, что неправильно рассматривать борьбу большевиков с инакомыслящими, как это было принято ранее, в контексте только противостояния власти и интеллигенции. Архивные материалы убедительно свидетельствуют, что в начале 1920-х гг. руководство РКП(б) руками карательных органов повело борьбу с интеллигенцией не как с социальной группой, а как с политическими противниками, выразителями чуждой большевикам идеологии. Мы считаем, что изучение проблем, связанных с проблемой взаимоотношения интеллигенции и власти, не утратило актуальности и в наши дни, когда Россия активно ищет пути своего дальнейшего развития в XXI столетии.

РЕЦЕНЗИИ