• Содержание
• Иллюстрации
  
• Предисловие
  
• Рецензии

Боян русской словесности. И. Попов  

Посошок на дорогу — от автора

Павлиньи перья  

НАРЕЧЕННАЯ ДОЛЯ

Страх смертный  
Камушек  
Дар  
Кузьма и Демьян   
Человечина   
Разумное дерево   
Властелин  
Притча Златоустого  
Христов крестник  
Дела человеческие  
Арабские сказки  
   1. Заваль-на-заваль   
   2. Лепешки  
Кукушка  

СТОРОНА НЕБЫВАЛАЯ

Сторона небывалая  
Золотой волк  
Цветник   
О трех иконах  

РОЖДЕСТВЕНСКИЕ СКАЗЫ

Рождество   
Симон волхв   
Дула — воскресший   
Чертог твой  
   1. Обоюдный   
   2. Покаяние   
   3. Блюдущий  
   4. С «того» света   
   5. Власть. Рассказ бандита   
   6. Человек   
   7. Козлище  
Учитель   
Три сказки на святки  
   1. Кроткая  
   2. Одно слово   
   3. Поужинать   
Ребятишкам на елку  
Петушок. Народная сказка   

ОГОНЬ СНОВ

Мошник. Сон про войну  
Чудеса   
А.А. Блок  
Мои сны  
   1. Брюсов   
   2. Бальмонт   
   3. Кузмин  
   4. Философов  
   5. Лев Шестов   
   6. Мережковские   
   7. Щеголев  
   8. Алексей Толстой  
   9. Вячеслав Иванов   
   10. Савинков   
   11. Рерих  
   12. З.А. Венгерова   
   13. Jean Pougny  
Темень темучая  
Во сне  

ТО-СВЕТНОЕ

Бесприютная. Повесть монастырская   
   Горькая чаша  
   Черные жилища  
   Умран-королевич  
   За оградой  
   Арбузные семечки  
   На постоялом дворе  
   Монахи  

МОСКОВСКИЕ ЛЮБИМЫЕ ЛЕГЕНДЫ

Урс   
Чудотворец   
Кипарис   
К стенке  
Продовольствие   
Налог   
О ковре   
О Димитрии   
Крестик  
Надоел   
Проби-лоб   
О золотом гробе   
Пастух напутал   
Гимнограф Иосиф   
О двух сосудах   
Лютня  
Освобожденный   
Обманутый Иаков  
Абул Абба  
Эстурган   
Хордадбе  
Айдар  

ПЛЫВЬ ПАМЯТИ

Баня (начальное)   
Ссыльный (казенное)  
Печь (изразцовое)   
Ковш. (сребро-вяз)   
Полиция (безалаберное)  
Часовник (заволжское)  
Сундук (елисаветинское)   
Покормяжная (голодное)   
Нарва (запечатленное)   
Из Петровской тетради   
Очаков (царское)   
Гадальные карты (волшебные)   
Псалтырь (провинциальное)   


СТРАННОСТИ И ЧУДЕСА

По карнизам. Повесть  
   Карнизы   
Esprit  
   О нем самом  
   О мышке  
   Die heilige maus  
   Gespenst  
   Несторыч  
La matiere  
   Часы  
   Предисловие  
   Пятая нога   
   По плану   
   «La sourse»   
   Следы  
   Interpenetratio  
   Бесовская игра  
   Без бесов  
   «Я жду»  
Наша судьба  
   1.Щипцы   
       Денежка  
       Петух и кукушка  
       И все живое, и животных  
       Крокмитэн  
   2.Без хвоста   
       Полтарифа  
       В С.С.С.Р.   
       Царевна-лягушка  
       И кнопку содрали  
   3.С дыркой  
Маляры  
   «Советская власть»
   Без свечки   
   Золотая цепочка  
   Посылка  
   Клад   
   Финотдел   
   Покойник   
   «La desinfection»  
   Конец  
4. Алжирские шишки  
   Пять бубликов от старого Моисея   
   Ловить Ами  
   Диамант  
   Бику  
       
БАЛАГУРЬЕ

А-у-ка   
Звездочка  
Розовая куколка. Детская игра   
Таракашки  
Погребение мухи, блохи и комара  
Кузька-Кузютка. Сказка  
Солозобочка   
С кваском  
Находка  
Облаежа  
Бычок  
Громарь. Танец грома   
Заклад  

КУМОВА КРОВАТЬ И ДРУГИЕ РАССКАЗЫ О НЕЧИСТОЙ СИЛЕ

Сказка  
Кумова кровать  
Товарищи  
Колдун. Народное сказание  

ФАНТАСТИКА

Добрый приставник   
Лис преподобный  
Змея  

РУССКИЙ ДЕКАМЕРОН

Покровенный грех. От пролога  
Судия  
Два старца  
Панна Мария  

ВЕСНА СВЯЩЕННАЯ

Весна священная  

РУСАЛИЯ

Алалей и Лейла  
   Пролог   
   Корочуново царство  
   Вертимый велик-день  
   Лес — вода — огонь  
   Веснянка  
   Эпилог  

Комментарии
   Основные источники  
Словарь  

ИЛЛЮСТРАЦИИ

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Боян русской словесности

«Оттого, должно быть, что родился я в Купальскую ночь, когда в полночь цветет папоротник и вся нечисть лесная, водяная и воздушная собирается в купальский хоровод скакать и кружиться и бывает особенно буйна и громка, я почувствовал в себе глаз на этих лесных, водяных и воздушных духов, и две книги мои — “Посолонь” и “К Морю-Океану”, — в сущности, рассказы о знакомых и приятелях моих из мира невидимого — “чертячьего”».
Как сказку — весело и озорно — излагает Алексей Михайлович Ремизов одну из автобиографий. Но явно скромничает, называя лишь две свои книги. Сказовым, лирическим началом овеяно все его творчество. Особое же внимание писателей уделял, разумеется, собственно сказке, фольклорным сюжетам. При жизни у него вышло восемьдесят три книги. И более половины из них — сказки. Само собой, «приятели» его резвятся в них всласть. И купальская память жила в нем извечно, многое объясняя в феерическом, колдовском его творчестве. Когда герои его сказочного цикла «К Морю-Океану» — будущие персонажи русалии — Алалей и Лейла по весенней заре отправляются в свой полный приключений путь, они съедают «по ложке змеиной каши, чтобы понимать язык зверей, птиц и цветов».
Подобно легендарному Бояну, наш автор, кажется, и сам умел слышать голоса птиц и зверей, и каждого цветка, и каждого дерева и перелагал их на язык человеческий. Чему же тут дивиться? Свою родословную он и вел от птички ремеза. «Фамилия моя происходит от колядной — о которой в колядах, древних святочных песнях, сложен стих — птицы ремеза…» Это махонькая такая пташка, из рода синичек, с желтой грудкой… А сказка продолжается: «Был когда-то ремез не такой малый, был ремез больше всех птиц, а звонкий, звонче во всем бору не было птицы… И был он всех озорнее...»
Вот за это озорство постоянное и наказал его Всевышний — маленьким сделал. Но самым звонким, непохожим на других — «первой пташкой» оставил.
Маленькую взъерошенную птичку — будто кто, послюнявив ладошку, провел ему по голове снизу вверх — напоминал и сам автор. Птичку озорную, всю жизнь балагурившую, но — с неподражаемым голосом. И пела она о том, как «жить на земле человеком…».
Многое интересовало Ремизова: религия, философские системы и школы, культура народов мира.
Для него не существовало времени в хрестоматийном его понимании: о событиях любой эпохи он рассказывает как о своем собственном прошлом, будто он сам прожил судьбу героев своих исторических былей и своими глазами смотрит на все происходящее — идет ли речь о временах библейских или о русальных празднествах в Киеве в XI веке.
Его занимало все необычное, рациональному объяснению не поддающееся — разного рода странности и чудеса.
Он верил в одушевленность предметов, в их сложные, таинственные отношения с человеком.
В сотнях сказок и легенд он увлекательно рассказал о повадках и проделках своих «знакомых и приятелей» из мира чертячьего. А для пущей убедительности почти всех их изобразил в своих альбомах: представляя как «портреты с натуры».
Он записывал и зарисовывал свои сны, создавал на их основе неведомые до того литературные творения. Они составили циклы, отдельно изданную книгу, несколько рукописных альбомов, вошли во многие его произведения.
Он придумал Обезьянью Великую и Вольную Палату. И полвека вдохновенно играл в эту игру, вовлекая в нее сотни современников — Добужинского, Блока, Горького, Ахматову, Замятина, Лифаря…
Эта игра была одновременно и вызовом, и утопией. Вызовом — поскольку в 1919 году он отважился опубликовать, пародируя декреты советской власти, Манифест своей Палаты. В нем заявлялось решительное «нет» «гнусному человеческому лицемерию», а также клеймились те собратья-обезьяны, кто оказался «в рабьем приседе…» Это была игра-утопия, потому что сообщество вольных «обезьян» пыталось реализовать извечную мечту рода человеческого о справедливом общественном устройстве. Самим людям эта задача оказалась не по плечу.
Жизнь Ремизова — истого Бояна русской словесности — в августе 1921 года раскололась надвое: в день смерти Блока он, сорокачетырехлетний, не желая пребывать «в рабьем приседе», покинул Россию, увозя с собой горсть родной земли.
Позади остались Москва, озорное детство, учеба в университете, участие в студенческой демонстрации, арест и десятилетие тюрем, этапов, ссылок, скитаний по провинциям, наконец, Петербург, каторжная литературная работа — и 38 опубликованных книг.
Впереди были Берлин и Париж, снова добровольная литературная каторга — без малейшей надежды на то, что хоть строка дойдет до родины. И еще 45 книг изданных и сотни рукописных книг-альбомов, иллюстрированных собственными рисунками.
«Здесь, за границами державы Российской, — говорила Марина Цветаева, — не только самым живым из русских писателей, но живой сокровищницей русской души и речи считаю — за явностью и договаривать стыдно — Алексея Михайловича Ремизова… Для сохранения России, в вечном ее смысле, им сделано более, чем всеми политиками вместе».
Кудесник слова, великий литературный маг и чародей, всю жизнь Ремизов черпал из фольклора, зачастую изустного, многозвучием и разноцветьем которого стремился обогатить беллетристику, влить в нее свежую кровь. При этом неизменно повторял, что не воскрешает какой-то стиль, а лишь следует природному движению русской речи, воспроизводя ее мелодию и лад. «Родился ли я таким, и в этом моя глубокая память, или с детства в мой слух незаметно вошло — песенный строй: лад древних напевов. А этот лад — не навеянный голос, а голос самой русской земли. И этот лад — моя вера и мой — суд».
Чаруя, завораживая этим ладом, словопением своим, он и нас увлекает в свой таинственный, маняще-притягательный, тревожный, грозно-звонный мир.
Мудрый он был сказочник, Алексей Михайлович Ремизов.
Нас — трезвых, рациональных, нетерпимых, нас — озлобленных и жестоких, он пытается пробудить к деятельному добру, к состраданию чужой беде и боли. Он зовет к всепрощению, учит «жить на земле человеком». Всего-то. Средство у него одно — его слово, слово-золото, слово-колокол. И способ один — ожечь нас своим купальским огнем, заворожить музыкой и ладом своей речи.
Он умер холодным ноябрьским вечером 1957 года, восьмидесятилетним, почти слепым. Умер во сне. В доме на улице Буало в Париже — здесь он прожил последние двадцать четыре года своей жизни.
Похоронен на русском кладбище под Парижем — рядом с Буниным, Зайцевым, Лифарем… В изголовье могилы — русская белая береза. Шелестит тихо, чуть слышно. А он — он слушает ее шелест, ее музыку и — продолжает рассказывать.
За несколько месяцев до смерти Ремизов записал в дневнике: «И с того света я хотел бы говорить с вами. Я буду говорить с вами, мой голос вы услышите в виолончели. Когда будете слушать, — вслушивайтесь внимательно, я буду вам рассказывать…»
Слушайте внимательно. Он начинает рассказывать…   

 

РЕЦЕНЗИИ

У замечательного русского писателя, чародея слова Алексея Михайловича Ремизова (1877–1957) при жизни вышло 83 книги, и более половины из них — сказки. Это, по его определению, — «слово русского народа, сказанное мною».
В настоящем сборнике представлены произведения, которые не публиковались в изданных у нас за последние годы книгах писателя, включая недавно вышедшее десятитомное собрание его сочинений (Санкт-Петербург, 90 годы).
Издание снабжено большим количеством рисунков Ремизова и его художественных автографов.