• Содержание
• Иллюстрации
  
• От редакции
• Рецензии

СОДЕРЖАНИЕ

От редакции

Основные сокращения

Переписка И.А. и В.Н.Буниных с Г.В.Адамовичем (1926–1961) / Публикация Олега Коростелева и Ричарда Дэвиса

Переписка И.А. и В.Н.Буниных с В.Ф.Ходасевичем (1926–1939) / Публикация Джона Малмстада

Переписка И.А.Бунина с Г.Брандесом (1922–1925) / Публикация Даниэля Риникера с участием Бориса Вайля и Ричарда Дэвиса. Вступительная заметка и примечания Даниэля Риникера

«Предчувствие мне подсказывает, что я недолгий гость»: Переписка И.А.Бунина и Г.Н.Кузнецовой с Л.Ф.Зуровым (1928–1929) / Публикация Ирины Белобровцевой и Ричарда Дэвиса. Вступительная статья Ирины Белобровцевой

Письма И.А.Бунина к С.А.Циону (1940–1947) / Публикация Жоржа Шерона. Подготовка текста Александра Тюрина и Ричарда Дэвиса. Комментарии Олега Коростелева и Магнуса Юнггрена

Письма И.Ф.Наживина к И.А.Бунину (1919–1920) / Публикация Вима Кудениса и Ричарда Дэвиса

Андрей Рогачевский. И.А.Бунин и «Хогарт Пресс»

По следам парижской командировки: Из писем Г.В.Адамовича, Т.А.Осоргиной-Бакуниной и Н.Б.Зайцевой-Соллогуб / Публикация Татьяны Николеску
 
«Жаль, что так рано кончились наши бабьи вечера»: Из переписки В.Н.Буниной и Т.М.Ландау / Публикация Екатерины Рогачевской 

«Литература последних годов — не прогрессивное, а регрессивное явление во всех отношениях…»: Иван Бунин в русской периодической печати (1902–1917) / Предисловие, подготовка текста и примечания Даниэля Риникера 

Указатель имен

Resume  

ИЛЛЮСТРАЦИИ

ОТ РЕДАКЦИИ

Издание задумано как сборник подготовительных материалов для будущего академического или хотя бы полного собрания сочинений Ивана Алексеевича Бунина (1870–1953).
Публикация рукописного и эпистолярного наследия Бунина началась вскоре после его кончины сперва В.Н.Буниной и знакомыми литераторами-эмигрантами (Г.П.Струве, Л.Ф.Зуров, Г.В.Адамович и др.), затем зарубежными славистами (М.Э.Грин, А.Звеерс и др.) и отечественными исследователями (А.К.Бабореко, А.А.Нинов, Л.Н.Афонин, Р.М.Янгиров и др.).
За полвека сделано немало. Вышли несколько представительных собраний сочинений и ряд ценных отдельных изданий текстов и материалов. О Бунине написаны десятки книг, а количество напечатанных работ о нем исчисляется тысячами. Как в периодике, так и отдельными изданиями появлялись публикации архивных материалов.
Однако несделанного гораздо больше, необходимой базы для академического или хотя бы полного собрания сочинений Бунина пока не сложилось. Публикуемые работы чаще носят локальный характер, не претендуя на серьезные обобщения и выводы. До сих пор нет библиографии Бунина, не лучшим образом обстоят дела с текстологией. Дневники и письма Бунина опубликованы едва на треть. Не собраны воспоминания о Бунине и хотя бы основные прижизненные отзывы критики о его произведениях. Нет научной хроники жизни (соответственно, и имеющиеся биографии носят преимущественно популярный характер).
Напечатанная недавно библиография публикаций только переписки Бунина насчитывает без малого две сотни позиций. Однако в каталоге одного лишь бунинского фонда в Русском архиве Лидса содержится несопоставимо большее количество неопубликованных доныне материалов. А ведь рукописи Бунина хранятся и во многих других архивах, как отечественных, так и зарубежных.
Настоящий сборник продолжает эту работу. На его страницах планируется впервые ввести в научный оборот архивные материалы, печатать обзоры архивных фондов, оригинальные статьи и исследования, библиографические материалы и т.д.
Публикации, вошедшие в первый выпуск, раскрывают новые или недостаточно освещенные стороны биографии и творчества Бунина. Основу выпуска составили материалы зарубежных хранилищ (Leeds Russian Archive, Hoover Institution Archives, Bakhmeteff Archive, отделы рукописей Британской библиотеки, а также библиотек Йельского, Редингского, Сассекского, Эдинбургского университетов). Впервые публикуются в полном объеме значительные корпусы переписки И.А. и В.Н.Буниных с Г.В.Адамовичем (публикация Олега Коростелева и Ричарда Дэвиса), В.Ф.Ходасевичем (публикация Джона Малмстада), печатается переписка Бунина и Г.Н.Кузнецовой с Л.Ф.Зуровым 1928–1929 гг. (публикация Ирины Белобровцевой и Ричарда Дэвиса), Бунина с Г.Брандесом (публикация Даниэля Риникера), письма Бунина к С.А.Циону (публикация Жоржа Шерона), письма И.Ф.Наживина к И.А.Бунину 1919–1920 гг. (публикация Вима Кудениса и Ричарда Дэвиса), подробно рассматривается на архивном материале история взаимоотношений И.А.Бунина с лондонским издательством «Хогарт Пресс» (Андрей Рогачевский). Кроме того, печатается переписка В.Н.Буниной и Т.М.Ландау (публикация Екатерины Рогачевской) и посвященные Бунину письма Г.В. Адамовича, Т.А. Осоргиной-Бакуниной и Н.Б. Зайцевой-Соллогуб к Т.Н. Николеску (публикация Татьяны Николеску). Завершает выпуск материал, подготовленный Даниэлем Риникером, который вводит в научный оборот 25 затерянных в периодике и ни разу не перепечатывавшихся газетных выступлений Бунина 1902–1917 гг.
Издание иллюстрировано большим количеством фотографий Бунина и его окружения, хранящихся в Leeds Russian Archive, многие из которых публикуются впервые.
Сборник планируется как непериодическое издание, выходящее по мере подготовки томов (ориентировочно — ежегодник). В ближайших выпусках — переписка И.А.Бунина с В.Н.Буниной, Б.Г.Пантелеймоновым, Н.Н.Берберовой, В.В.Рудневым, Андреем Седых, издательством «Петрополис», письма И.А.Бунина к М.В.Вишняку, а также статьи зарубежных и отечественных исследователей о жизни и творчестве Бунина.
Кроме того, готовится к печати полный текст дневников И.А. и В.Н.Буниных, а также записных книжек, мемуарных и иных записей.
Крупные корпусы писем в силу большого объема выйдут в рамках сборника отдельными выпусками: переписка И.А.Бунина с М.А.Алдановым, П.А.Нилусом, переписка И.А. и В.Н.Буниных с Б.К. и В.А.Зайцевыми, письма И.С.Шмелева к И.А.Бунину, письма В.Н.Буниной к Г.Н.Кузнецовой.
Отдельными выпусками предполагается издать и «Материалы к библиографии И.А.Бунина», а также сборники «Литературный мир о творчестве И.А.Бунина: Критические статьи, рецензии, эссе», «И.А.Бунин в воспоминаниях современников» и «И.А.Бунин: фотоальбом».

РЕЦЕНЗИИ

Алексей Мокроусов


Подарки на Новый год дарят не только родные и близкие, но и интернет. На сайте «Русского пути» можно найти информацию, что первый выпуск «Новых материалов» об И.А.Бунине все еще в продаже и стоит лишь 182 рубля.
Это конечно, многое говорит о нынешнем состоянии читающего сословия в России — либо о его покупательной силе. Потому что сборник — что первый, что вышедший пару лет назад второй, — удивительного качества. Собранные материалы имеют отношение не только к биографии и творчеству Бунина (в связи с гипотетическим ПСС либо академическим изданием его сочинений и возник замысел этого издания). По сути это не столько подготовительное, сколько энциклопедическое издание, связанное с культурой ХХ века и касающееся не только литературы, но и изобразительного искусства. Например, здесь немало материалов об одесских художниках, в том числе о ближайшем друге Бунина Петре Нилусе (его ретроспектива проходит сейчас в Третьяковской галерее, а недавно в Воронеже, где хранится архив Нилуса, вышел его альбом).
Энциклопедизм связан с примечаниями. Так, фрагменты из дореволюционных газетных интервью Бунина и раньше перепечатывали многие, но лишь в публикации Даниэля Риникера их снабдили такими подробными комментариями. Одни касаются знаменитого конфликта Бунина с приставом Строевым, пытавшимся запретить произнесения речей на заседании литературно-художественного кружка 6 октября 1913 года. После него либеральные партии в Госдуме сделали «запрос о законности стеснения свободы собраний полицейским приставом».
Один из рецензентов сборника признался, что «разительность несовпадения между Буниным-словесником и Буниным-человеком меня страшно смущает и в последнее время мешает перечитывать его прозу. Вот почему я не советую читателям обращаться к указанной выше книге». Но именно эта книга и позволяет оценить эти сближения Бунина-словесника и Бунина-человека. Ревнивый читатель критики, сам Бунин высказывался резко в основном приватно, но иногда и обнародовал свои мнения о современниках. Судя по переписке с Адамовичем, его злила реакция молодых литераторов. Он выговаривает критику, работавшему в парижском журнале «Числа», за непочтительный отзыв В.И.Талина на вечер Бунина в парижском зале Гаво 30.4.1930 в сдвоенном, N 2-3, номере журнала.
В разделе, посвященном переписке Бунины и Адамовича, публикуются 147 писем. Публикуемая следом переписка с Ходасевичем насчитывает 52 письма, но в качестве приложения публикуется незавершенные воспоминания В.Н.Муромцевой-Буниной о критике. Рукопись хранится в Русском архиве в Лидсе. Публикации из зарубежных собраний, таких как Гуверовский институт или Бахметьевский архив, составили основу сборника.


Анна Кузнецова
Дни и книги Анны Кузнецовой


Начало систематической работы по изданию документальных материалов, давно и с нетерпением ожидаемой как научным сообществом, так и общественными институтами (к выходу этой книги журнал «Дружба народов» открыл новую рубрику «Презентация», куда поместил некоторые материалы издания), потому что «буниноведение» — многолюдная отрасль науки о русской литературе с более чем сорокалетней историей; при этом у первого русского писателя, ставшего нобелевским лауреатом, до сих пор нет библиографии, научная хроника его жизни по сей день не создана, дневники и эпистолярии опубликованы едва на треть, нет результатов текстологической работы с его наследием.
Как справедливо замечает один из авторов-публикаторов сборника Д.Риникер, «слабым местом “буниноведения”, помимо его идеологической перегруженности, является некритическое отношение к автохарактеристикам Бунина и к его историко-литературным схемам, доходящее у многих авторов до апологетических филиппик, лишенных всякой научной ценности, не говоря уже о методологической отрефлектированности» (сноска на с. 404). Близкий пример: влюбленность Бунина в последний цикл своих рассказов, несмотря на оценки современников, среди которых есть весьма нелестные, создала «Темным аллеям» репутацию непререкаемого шедевра, и попытки «методологической рефлексии», хотя бы такой, как у С.Боровикова в книге «В русском жанре» (М.: Вагриус, 2003), до сих пор вызывают иконопочитательский гнев.


Анна Кузнецова


<...> Данное издание открывает, как уже говорилось, подготовленная О.Коростелевым и Р.Дэвисом переписка Буниных с «первым критиком» эмиграции Г.Адамовичем (публикаторы отмечают, что репутация «лучшего критика» создана Адамовичу именно Буниным — Адамович о Бунине много писал). В предисловии к публикации изложены тонкости взаимоотношений писателей, начиная с их первой встречи в 1917 г., когда Адамович, тогда принадлежавший к гумилевскому «Цеху поэтов», видел Бунина издалека; анализ сходства и расхождений во взглядах на литературу, объяснимых и не объяснимых поколенческими различиями. Адамович не сохранял чужих писем — за редкими исключениями, одним из которых и был Бунин. Некоторые письма Бунина Адамовичу уже публиковались фрагментами или целиком; все письма Адамовича издаются впервые.
Подготовленная Дж.Малмстадом переписка Буниных с Ходасевичем, начатая с 1926 года, когда писатели, по дневниковому свидетельству В.Н.Буниной, были «в горячей переписке» и продолжавшаяся до смерти Ходасевича в 1939 году, дополняет картину взаимоотношений старшего писателя с эмигрантской критикой, в которой наиболее внимательны к литературному процессу были люди среднего и младшего поколения. Ходасевич не был поклонником поэзии Бунина, чего Бунин никогда не мог ему простить, сколько бы похвал своей прозе ни пришлось ему прочитать в рецензиях Ходасевича.
Приложением к публикации дан ранее не публиковавшийся мемуарный фрагмент В.Н.Муромцевой-Буниной о Ходасевиче, содержащий множество любопытных наблюдений и суждений: «Я думаю, что объективного дара критики он не имел. То, что не было созвучным его душе, его природе, ему не нравилось и оценивал он это с трудом, так сказать, против себя. <…> Будучи горожанином, проводившим в детстве лето на даче под Москвой в Останкине, [его, подростка, больше манили дачные балы, чем чисто деревенские развлечения, — сужу по его [стихам] произведениям] он, судя по его стихам, не любил, не знал природы, а потому с трудом понимал людей, живущих с ней одной жизнью, и писатели такого типа были чужды его душе».
С датским критиком-позитивистом Г.Брандесом Бунин никогда не встречался, но был солидарен с ним в оценке модернистских течений. Их переписку 1922–1925 гг., подготовленную Д.Риникером с участием Б.Вайля и Р.Дэвиса, представляющую собой взаимообразный обмен любезностями, можно назвать деловой.
Публикация И.Белобровцевой и Р.Дэвиса переписки Бунина и Г.Кузнецовой с Л.Зуровым (1928-1929) дает новые штрихи к портрету Бунина-учителя и особенно к портрету Зурова. Исследовательница прежде всего вносит коррективы в облик единственного из всего непосредственного окружения Буниных «верного» (по свидетельству Милицы Грин) человека и характеристику взаимоотношений учителя и ученика, созданную некомпетентными или предвзятыми суждениями; затем приводит биографию Зурова и причины вмешательства Г.Кузнецовой в переписку Бунина и Зурова, предшествующую их личному знакомству и переезду Зурова в Париж.
Письма Бунина к С.Циону (1940–1947) (публикация Ж.Шерона, подготовка текста А.Тюрина и Р.Дэвиса, комментарии О.Коростелева и М.Юнггрена), политику, журналисту и переводчику, организатору и координатору материальной и продовольственной помощи, поступавшей во время второй мировой войны русским эмигрантам во Францию из Швеции, не оставившему биографии — только следы широкой деятельности — отражают бедственное положение нобелевского лауреата в 40-х: «Было бы, например, большим спасением есть лук и чеснок. Но фунт чесноку стоит 100 фр<анков>, лук тоже!»
Опубликованные В.Куденисом и Р.Дэвисом письма к Бунину И.Ф.Наживина (1919-1920) рисуют картины первых лет пореволюционной России.
Исследование А.Рогачевского «И.А.Бунин и Хогарт Пресс» касается истории взаимоотношений писателя с лондонским издательством, выпустившим три его книги на английском языке в период между двух войн, и судьбе этих книг. Исследователь также открывает и объясняет новый факт — в 1935 году издательство планировало выпустить в Великобритании сборник рассказов Бунина и отказалось от этого плана по соображениям издательской политики. Интересно, что английский искусствовед Реймонд Мортимер нашёл «Жизнь Арсеньева» книгой чисто автобиографической, сопоставимой с французскими мемуарами середины XIX века, но предрек ей «долгую и стабильную» распродажу, чем способствовал её изданию. И не ошибся: благодаря присуждению Бунину Нобелевской премии так и произошло.
Т.Николеску публикует письма Г.Адамовича, которого она расспрашивала о Бунине, и деловые письма Т.Осоргиной-Бакуниной и Н.Зайцевой-Соллогуб.
Часть переписки В.Н.Буниной и Т.М.Ландау, опубликованная Е.Рогачевской, касается взаимоотношений жен писателей, друживших семьями. Как сообщает исследовательница, фрагментарность переписки объясняется тем, что «женские» письма уцелели среди «писательских» случайно.
И в завершение первого выпуска нового бунинского сборника Д.Риникер вводит в научный оборот интервью Бунина, помещенные в дореволюционной периодике, снабдив их замечательными по полноте комментариями, касающимися не только фактов бунинской биографии, но и бытования российской периодики в тот исторический момент, и истории жанра газетного интервью, и сегодняшнего положения дел в российском и зарубежном «буниноведении». Браться за эти дела по причинам, которые называет исследователь, или по каким-нибудь ещё причинам и обстоятельствам учёные единодушно избегают.
Поэтому хочется поблагодарить всех участников сборника и каждого из них в отдельности за то, что база для развития науки о Бунине продолжает закладываться. Издание объявлено непериодическим, выходящим по мере подготовки томов. Предполагается, что это будет ежегодник. Учитывая все изложенные выше обстоятельства, которые никак не могут служить гордости российской науки, хочется пожелать, чтобы сборник выходил два раза в год.
 

Николай Мельников
И. А. Бунин: новые материалы. Вып. I (отрывки)


<...> В книгу вошли материалы из малодоступных бунинских фондов, хранящиеся в закромах англо-американских архивов и университетов... Из предисловия явствует, что перед нами — первый том продолжающегося буниноведческого издания: готовятся к печати записные книжки писателя, а также полный текст дневников И.А. и В.Н.Буниных и их переписка с ведущими авторами эмигрантской литературы.
Эпистолярному наследию Бунина отведена и бoльшая часть рецензируемого издания. Помимо переписки Бунина с фигурами первого ряда — некогда сверхпопулярным в России датским критиком Георгом Брандесом и двумя ведущими критиками русского зарубежья, Георгием Адамовичем и Владиславом Ходасевичем, — нашему вниманию предлагаются: бунинские письма сороковых годов к С. А. Циону (секретарю шведско-русского общества друзей русской культуры) с их горестным лейтмотивом  — «я очень, очень беден — почти голодаю»; переписка Бунина и Галины Кузнецовой с Леонидом Зуровым, едва ли не единственным прозаиком поколения «эмигрантских сыновей», которого без особого риска можно назвать бунинским учеником, а также, видимо в качестве десерта, переписка двух писательских жен, В. Н. Буниной и Т. М. Ландау (супруга Марка Алданова), содержащая немало любопытных подробностей частной жизни знаменитых авторов.
Если оценивать письма Бунина и его корреспондентов с эстетической точки зрения, приходится признать, что им далеко до уровня классиков эпистолярного жанра: Пушкина, Флобера или Чехова... И все же и здесь встречаются стилистические блестки, показывающие, что при желании Бунин мог писать письма не менее ярко, чем рассказы. В этом плане особенно примечательны бунинские послания Адамовичу, с которым, как видно, у Бунина сложились приязненные отношения. Иные из них так и брызжут полемическим задором; иные инкрустированы шутливо обыгранными цитатами и даже стихотворными вставками, вроде перепева пушкинских строк в письме 1947 года:
«Дорогой поэт, милый друг Егор Викторович. Не раз обижали Вы меня в моей молодости <…> и не раз хотелось мне —       
                        Монпарнассом погулять,
                        Девок взором пострелять,
                        Руку в юбках их потешить,
                        Шаршуна с Пегаса спешить
                        И башку с широких плеч
                        Адамовичу отсечь…»

На богатыря субтильный «Егор Викторович» явно не тянул (в этом можно убедиться, посмотрев фотографии, украшающие прекрасно изданный сборник), так что оценим чувство юмора, не изменявшее писателю даже в тяжелые послевоенные годы.
Впрочем, независимо от своих стилистических достоинств опубликованные письма не только позволяют полнее представить внешний и внутренний облик русского классика, но и дают ценные сведения об особенностях литературного и окололитературного быта русской эмиграции «первой волны». В некоторых же публикациях можно отыскать те зерна, из которых досужий «вед» может порастить не одну новую концепцию. Например, в письме Галины Кузнецовой Леониду Зурову от 27 июля 1929 года (как раз когда Бунин работал над «Жизнью Арсеньева») сообщается о  том, что обитатели грасской виллы вовсю читают Пруста: «Это замечательный писатель, хотя сначала немного трудный. Но зато он открывает новую дорогу в искусстве. Мы все им очень заняты» (с.267). Это ли не пища для компаративистов? Это ли не лишний повод для сопоставления бунинского шедевра с «Поисками утраченного времени»?!
Впрочем, и в первом выпуске «Новых материалов» имеются два историко-литературных исследования, претендующие на концептуальность: статья А.Рогачевского «И.А.Бунин и «Хогарт Пресс»», на богатом документальном материале показывающая взаимоотношения русского писателя с англоязычным литературным миром, и  монументальный опус Д.Риникера ««Литература последних годов — не прогрессивное, а регрессивное явление во всех отношениях…» Иван Бунин в русской периодической печати (1902–1917)», интересный не столько даже воспроизведением двадцати пяти бунинских интервью и ответов на анкеты,  затерянных в дореволюционной периодике, сколько осмыслением малоизученных пока тем: становление писательской репутации Бунина и его «стратегия успеха», помимо всего прочего, подразумевающая беспощадное изничтожение на газетных страницах литературных соперников, будь то «петербургские «литераторы-хлысты»— Мережковский и Розанов с братией их» или «миннезингер народа» Златовратский, автор пренебрежительных отзывов на первые бунинские книги. <...>
В подборке газетных выступлений писателя прослеживаются несколько сюжетных линий, каждая из которых тянет на отдельное исследование: Бунин и Горький, Бунин и «подмаксимки», Бунин и критика, Бунин и символисты. Хочется верить, что эти и другие темы, связанные с жизнью и творчеством русского классика, будут разрабатываться в последующих выпусках «Новых материалов».
Во вступительной заметке «От редакции» скромно говорится о том, что сборник представляет собой подготовительные материалы к будущему академическому собранию сочинений И.А.Бунина. Но даже если никакого академического издания не будет (не дай Бог, конечно), задуманное предприятие не утратит своей ценности: как утверждал один американский постмодернист, «ключ к разыскиваемому сокровищу и есть само сокровище», а в том, что рецензируемая книга — одно из лучших литературоведческих изданий последнего времени по истории Русского зарубежья, у меня лично нет сомнений.

Полный текст статьи


Распопин В.Н., «Интерпретации»

Это во всех смыслах превосходное издание, подготовленное отечественными и зарубежными буниноведами, представляет преимущественно переписку последнего классика с такими его знаменитыми корреспондентами, как Георгий Адамович, Владислав Ходасевич, Георг Брандес и др., и академический к ней комментарий, а также большого объема материал, в котором читателю представлена почти неизвестная бунинская ипостасть — интервью, данные им некоторым газетам в самом начале ХХ в.
<...> Итак, перед нами главным образом эпистолярное наследие классика и его окружения. Читая материалы и комментарии к ним последовательно, то есть один за другим так, как они напечатаны в книге, мы получаем широкую и вполне репрезентативную картину общественной, литературной и частной жизни не только семьи Буниных, но и писательского круга парижской русской диаспоры второй четверти прошедшего столетия.
<...> Документы (а письма, даже писательские, то есть заведомо сочиненные в расчете на вечность, — суть документы) убеждают: ничто человеческое — в том числе и зависть, и вздорность, и заносчивость, и глупые капризы, и страх смерти, и старческие чудачества, и болезни, и неизменное женолюбие (даже при полной зависимости от своих сильных «слабых половин»), и еще более неизменные честолюбие и славолюбие — гениям не чуждо. Это, однако, не главное. Намного интереснее, читая впервые опубликованные письма или столетие назад затерянные в пыли архивов интервью в каком-нибудь заштатном «Одесском листке», следить за тем, как, подобно проявляющемуся фотографическому снимку, на твоих глазах проступает реальный, или намного более близкий к реальному, нежели в мемуаристике, облик живого человека. (И вместе с тем облик писателя: первого среди равных — живого классика — академика, — облик гения, этим живым человеком собственноручно создаваемый посредством тех же писем или бесед с корреспондентами провинциальных газет.) И — что особенно замечательно — облик не одного только Ивана Алексеевича. Читая письма Бунина, к Бунину и вокруг Бунина, соглашаясь с его собственным или, напротив, его корреспондента мнением о том или ином литературном или политическом событии из жизни русской эмиграции «первой волны», об их отношении к тем или иным течениям, кланам, культурным или бытовым проблемам, мы столь же явственно представляем собеседника автора «Темных аллей» — «в лица необщем выраженьи».
<...> Россыпь умных, ярких, точных, зачастую ироничных литературных впечатлений о классиках и современниках, высказываемых корреспондентами как бы между прочим, придает изданию особое очарование, а будучи собранной в отдельную книжку литературных афоризмов, своего рода «выбранных мест из переписки», думается, в одночасье могла бы сделаться настоящим интеллектуальным бестселлером...

Полный текст статьи


Надежда Муравьева
Как из ужей вылупляются соколы
«Благоуханные легенды» академика Бунина развенчиваются суровой правдой жизни


Во время оно, а именно в 1906 г., Брюсов, разбирая стихи Бунина, написал так: «…Его стихи, лишенные настоящей напевности, живут исключительно образами и при их отсутствии обращаются в скучную прозу». Да, не польстил признанный мэтр академику Бунину! Можно сказать, ударил в самое сердце, потому что к стихам своим Иван Бунин был без конца пристрастен и пристрастен к людям, которые о них писали.
К сожалению, писали о них многие: вот и известный критик Г.Адамович, с которым Бунин состоял в дружеской переписке, все-таки нашел случай заметить про антологию эмигрантской поэзии: «Дурное впечатление создается не от антологии, а от самих авторов: много дурных стихов (Бальмонт, Бунин (!) и т.д.) Но что мы тут можем сделать!» Георгий Иванов и вовсе распоясался: в своей заметке «Чья бы корова трещала» он попросту издевается над стихотворцем. Объясняет, что коровы вообще-то мычат, но академикам, конечно, виднее, что эти милые животные делают - возьмите, дескать, собрание стихов почетного академика Бунина, где сказано: «В кустарнике трещат коровы/ И синие подснежники цветут».
И Владислав Ходасевич туда же: в 1929 г. пишет рецензию на «Избранные стихи» Бунина. Рецензия эта отнюдь не бездонно хвалебная, сам автор в приватном письме замечает, что «почтенный старик написал несколько сот дрянных стихотворений и с десяток хороших». Отношения с Буниным после этих «ума холодных наблюдений» подпортились — таких замечаний обидчивый и желчный академик не прощал никому. В «Новые материалы» и вошли все эти «вещественные доказательства» жизни и мифотворчества Бунина: его переписка с Ходасевичем, Адамовичем и зарубежными издательствами, газетные интервью почетного академика с одесскими репортерами, отрывки воспоминаний и высказываний о нем современников - писателя Скитальца, Горького и т.д.
Спрашивается, зачем было писателю так мучиться из-за своих стихов? Что это за страстное желание быть поэтом? Обида на Брюсова, как замечают составители «Новых материалов», «осталась у Бунина на всю жизнь», и пришлось творить миф о своей дворянской самостоятельности...

Полный текст статьи


Виктор Леонидов
Неизвестный Бунин


«Дорогой Сергей Анатольевич, получил за последнее время три Ваших письма... Простите, что не отвечаю сразу — трудно было (и есть) взяться за перо: во-первых, без топки в доме так дьявольски холодно (особенно последний месяц, когда у нас даже при солнце не тает снег, очень нередкий гость в нынешнем году), что весь день сидишь в меховых (еще из России привезенных) перчатках, а у меня и без того стала леденеть, мертветь и кипеть мурашками правая рука.., во-вторых, от этой же пищи начинаю терять всякую волю и решимость сесть за письменный стол, — все больше лежу, как лежат теперь у нас очень, очень многие — и слабею зрением, — в России эта голодная болезнь называется куриной слепотой...»
Это письмо не из блокадного Ленинграда, хотя и того же времени. Его писал в Швецию в феврале 1942 года из южнофранцузского города Грасса нобелевский лауреат Иван Алексеевич Бунин. Человеку, благодаря которому он и все его окружение не умерло от голода. Политическому деятелю, журналисту и переводчику Сергею Анатольевичу Циону. Одному из тех, кто поддерживал Бунина деньгами и продовольственными посылками.
Сергей Анатольевич своей судьбой во многом воплотил заблуждения российской интеллигенции, накликавшей бурю своей стране. Участник свеаборгского восстания, политический эмигрант последних лет царской России, один из ближайших соратников Керенского, он ненавидел режим большевиков. Бунина Сергей Анатольевич просто боготворил и даже создал Шведское общество друзей культуры имени Бунина.
Наверное, имя Циона было бы предано забвению, и вышеприведенные строки Бунина никогда бы не увидели свет, если бы не большой проект «И.А. Бунин. Новые материалы». Первый том этого издания, включающий неизвестные до сей поры письма Бунина и его окружения, только что вышел в московском издательстве «Русский Путь».
Не говоря уже о том, что появление большой книги не опубликованных до сегодняшнего времени строк Бунина — это уже событие, хотелось бы обратить внимание на то, что письма нашего великого писателя собраны из архивов нескольких стран. Здесь и знаменитое собрание Ричарда Дэвиса в Лидсе, Гуверовский и Бахметьевский Архивы в США, отделы рукописей Редингского, Сассекского и Эдинбургского университетов.
В томе переписка Бунина со своими современниками, имена многих из которых золотыми скрижалями вписаны в историю культуры России. Здесь и прекрасный критик Георгий Адамович, и поэт Владислав Ходасевич, и многолетние спутники жизни Бунина — его супруга, страдалица Вера Николаевна, Галина Кузнецова и Леонид Зуров, а также один из кумиров русских литераторов Серебряного века, датский критик Георг Брандес. А как не упомянуть великого библиографа эмиграции Татьяну Алексеевну Осоргину и Татьяну Марковну Ландау, жену блистательного исторического романиста Марка Алданова — их переписка с Верой Николаевной Буниной также представлены в книге.
Письма нобелевского лауреата охватывают разные годы. Выход книги, безусловно, явление национального масштаба, одна из самых ярких и заметных страниц в российской культуре за последние годы.


Борис Вайль, Копенгаген
Новые штрихи к портрету Бунина


Когда берешь в руки эту книгу, то думаешь: вот еще один сборник для специалистов-буниноведов. Для тех, кто знает почти все об Иване Бунине. Но оказывается, что это не совсем так. Эта книга — для всех, кому прежде всего дорога русская литература. Кого интересует и жизнь русских писателей в эмиграции, и развитие русской литературы начала ХХ века. Это серьезная — но далеко не скучная! — работа коллектива ученых разных стран, компетентных специалистов в области славистики и истории. Достаточно назвать имена Ричарда Дэвиса, Джона Малмстада, Даниэля Риникера, Олега Коростелева, Магнуса Юнггрена…
Здесь представлены — опубликованы и прокомментированы — письма разных лет Бунина и к Бунину. (Заметим в скобках, что — как это порой случается — читать комментарии к письмам иногда интереснее, чем сами письма). Здесь переписка Бунина с Г.Адамовичем, В.Ходасевичем, датским писателем Георгом Брандесом, переписка Бунина и Галины Кузнецовой с Л.Зуровым. Публикуются письма Бунина к русскому эмигранту Сергею Циону, жившему в Швеции, поддерживавшему Бунина деньгами и продовольственными посылками в период 1940-1947 гг. Печатаются также письма писателя Ивана Наживина к Бунину, переписка Веры Николаевны Буниной с Т.М.Ландау (женой писателя М.Алданова) и, наконец, прекрасная публикация «Бунин в русской периодической печати 1902-1917 гг.». Книга включает в себя подборку фотографий из Русского архива в Лидсе (Англия), в большинстве своем ранее не публиковавшихся.
Каждый найдет в этой книге что-нибудь для себя.

 
Павел Басинский
Над темой: Досье на гражданина Бунина


В издательстве «Русский путь» вышла замечательная книга, которую я настоятельно... не рекомендую читать поклонникам бунинской прозы. «И.А.Бунин. Новые материалы. Выпуск I».
Это тот случай, когда близкое знакомство с личностью кумира может оказать катастрофическое воздействие. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что настоящей биографии Бунина до сих пор не существует. Есть блистательные «Материалы к биографии Бунина» покойного А.К.Бабореко, не столь давно переизданные в серии «Жизнь замечательных людей».
Конечно, я помню слова Пушкина о Байроне, который мог быть низок, но «не так, как вы». Я понимаю, что гениальность Бунина, мага и кудесника русского слова, необсуждаема. Я отдаю себе отчет в том, что маг и кудесник слова, то есть, по существу, жрец, не может рассматриваться как простой человек. Но все-таки разительность несовпадения между Буниным-словесником и Буниным-человеком меня страшно смущает и в последнее время мешает перечитывать его прозу. Вот почему я не советую читателям обращаться к указанной выше книге.

Полный текст статьи


Михаил Эдельштейн
КНИЖНАЯ ПОЛКА МИХАИЛА ЭДЕЛЬШТЕЙНА (отрывки)

 
<...> Планы у составителей серии более чем амбициозные: она задумывается как «непериодическое издание, выходящее по мере подготовки томов (ориентировочно — ежегодник)». Судя по перечню готовых и готовящихся публикаций (см. то же предисловие), портфель издания сформирован уже минимум на десять лет вперед. В каковом факте на самом деле нет ничего удивительного: писал Бунин много, а жил — долго. В результате в Лидском фонде писателя и в других архивах сохранилось неопубликованных материалов куда больше, чем на десять томов.
Правда, перед публикаторами бунинского наследия встают преграды, скажем так, этического характера. Во-первых, прозаик был не только отменно плодовит, но и весьма ругач и в числе прочих средств вербального воздействия не брезговал и обсценной лексикой. Что, конечно, к числу нерешаемых проблем никак не относится — подобными словами сегодня шокируешь разве что депутатов Госдумы, — но людей, Буниным занимающихся, все же озадачивает. <...>
В случае с Буниным есть особая необходимость в публикации документальных свидетельств — классик был не чужд мифотворчества и любил время от времени пересматривать свое прошлое. Вероятно, запрет на публикацию писем и дневников был связан не только с их стилистическими недостатками, как утверждал Бунин, но и с опасением, что они могут разрушить с такой тщательностью выстраивавшиеся автором биографические мифы.
Так или иначе, очередная порция бунинского эпистолярия представлена читателю. В сборнике выделяются прежде всего две публикации: переписка супругов Буниных с Георгием Адамовичем и переписка их с Владиславом Ходасевичем.
Ни Адамовича, ни Ходасевича нельзя назвать единомышленниками Бунина: их литературные вкусы и политические пристрастия расходились порой достаточно сильно. Тем интереснее читать эти письма — прекрасные образчики эпистолярного фехтования. В первую очередь это относится к переписке Бунина с Адамовичем.
Вот лишь один эпизод из нее. На волне послевоенного патриотического подъема Адамович переходит на новую, советскую орфографию, Бунин же остается верен старой, дореволюционной. «Писал человек чуть не столетие грамотно — и вдруг оказалось, что он не перешел ни с того ни с сего на заборную орфографию только «по капризу»! (насчет которого Вы почему-то уверены, что он «мимолетный несомненно»). Что случилось? Россия вместе с союзниками победила Германию: очень рад, но почему вследствие этого я вдруг должен был начать писать, как Михрютка?» — негодует он, обвиняя заодно Адамовича в пиетете перед Лениным. «Ленин писал иногда очень хорошо, и во всяком случае всегда лучше Троцкого, которого ему ставили в пример. Тот вроде Слонима, только развязнее», — отбивается его корреспондент, подначивая Бунина и попутно задевая своего старого оппонента критика Марка Слонима. Дуэль продолжается — к взаимному удовольствию высоких переписывающихся сторон, а теперь еще и читателей...

Полный текст статьи


Иоанна Дилекторская
Штрихи и полутона (отрывок)


<...> Книга привносит в понимание непростого характера и сложных бытовых обстоятельств калссика важные «говорящие полутона». Здесь воссоздана крайне запутанная картина литературной жизни русской эмиграции, о которой написано уже очень много, но, видимо, все-таки недостаточно.

ДРУГИЕ РЕЦЕНЗИИ

КНИЖНАЯ ПОЛКА
Газета «Литература» №10 (577), 16-31.5.2005 г.
 
Новое о Бунине
Радио «Культура»

Публикация журнала «Дружба народов» №1, 2005 г.