Ничего не было пошлого, искусственного, фальшивого. Он был прост, сиял жизнедеятельностью, очень живой и подвижный, но становился несколько экзальтированным, как только дело доходило стихов. Стихи свои и в особенности любимых поэтов он мог читать при любых условиях.

Ю.Б. Бек-Софиев, поэт, художник

Особенно привлекательны во всем облике этого высокого и прекрасно сложенного человека были мягкость и доброта, сочетавшиеся с непреклонной волей, которая проявлялась в трудные часы жизни. Я любил его слушать — все тяжкое и досадное он умел преображать в живое и одухотворенное силой неистощимого юмора, никогда не переходившего в сарказм.

* * *

Он больше всего боялся, что его стихи станут изящной безделушкой, «покрытой антикварной пылью». Он сравнивал себя с кузнецом, кующим новый меч разящего слова:

Не так ли мастер оружейный На наковальне меч кует,

И вихрь взлетает огневейный,

И сердце бьется и поет...

И.Н. Голенищев-Кутузов, филолог, поэт, друг

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие

Россия: корни и крона

В Югославии: студенты, поэты, друзья

Война: советские патриоты

Избранная поэзия А.П. Дуракова 

Литература

РЕЦЕНЗИИ

Виктор Леонидов

Вышла книга М.Сорокиной «Алексей Дураков: русский поэт — сербский партизан. 1898–1944»

Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына, 31.01.2024

Только что в издательстве Дома русского зарубежья им. А.Солженицына, в серии «Русское зарубежье в лицах», вышла из печати книга М.Сорокиной «Алексей Дураков: русский поэт — сербский партизан. 1898–1944» (М., 2023. 88 с.).

Жизнь русского гардемарина, дворянина и поэта Алексея Петровича Дуракова сложилась так же, как и у тысяч его сверстников, родившихся в Российской империи.

Потомок древнего дворянского пензенского рода, кадет Морского корпуса, он вместе с другими гардемаринами покинул Петроград в 1917 году и, с огромным трудом добравшись до Владивостока, увидел там последний раз берега России с палубы корабля в 1920 году. В дальнейшем его Родиной до конца такой короткой, но яркой жизни, стало Королевство сербов, хорватов и словенцев, превратившееся потом в Югославию.

В нем «не было ничего пошлого. Он был прост, сиял жизнедеятельностью, очень живой и подвижный, но становился несколько экзальтированным, как только дело доходило до стихов. Стихи свои и в особенности любимых поэтов он мог читать при любых обстоятельствах». Так вспоминал о Дуракове его товарищ по эмиграции Юрий Бек-Софиев, после войны вернувшийся в СССР.

Действительно, стихи в жизни Алексея Петровича значили очень многое. Алексей Петрович работал на ткацкой фабрике, упаковщиком багажа, занимался с трудными подростками в детском доме. Но поэзия не отпускала его.

«Много здесь, в молочной дали, / Затерялось кораблей, / Чтоб в ночи одни блуждали / В тщетных поисках огней. / И во мгле, завидя берег, / Положив на борт рули, / Уходили, не поверив / Зову призрачной земли». Это строки были яркие, свежие, конечно, навеянные Гумилевым, но талант молодого поэта признавали многие. В далеком Париже его приняли в Союз молодых поэтов и писателей, в сборниках которого он иногда публиковался. Также стихи Дуракова выходили в пражском русском издании «Воля России» и в выборгском «Журнале Содружества».

Как и большинство его товарищей по эмигрантскому литературном цеху, в своих стихах он все время возвращался к оставленной Родине: «Веселый мальчик, белокурый, / Твое ль дрожит в воде лицо? / Ты помнишь дом под кровлей хмурой / И у балкона деревцо? / Как было радостно у печки / С старушкой-няней поболтать, / И ночью, в тишине, при свечке, / Читать, томиться и вздыхать».

Дураков также стал членом Союза русских писателей и журналистов Югославии, но своего сборника стихов так никогда и не взял в руки.

С началом оккупации Югославии и Великой Отечественной войны Алексей Петрович и его жена Люба окончательно встали в ряды тех, кто поддерживал Советский Союз. Дуракова трижды арестовывали, он вел подпольную работу. 12 августа 1944 года в бою на переправе через реку Саву у села Прагар западнее Белграда Алексей Дураков принял смерть, прикрывая отход своего партизанского отряда.

Через двадцать один год вместе с героиней французского Сопротивления Верой Оболенской Дураков стал одним из героев Указа Президиума Верховного Совета СССР «О награждении орденами и медалями СССР группы соотечественников, проживавших во время Великой Отечественной войны за границей и активно боровшихся против гитлеровской Германии». Алексей Петрович получил посмертно орден Отечественной войны II степени. Справедливость была восстановлена.

Еще спустя сорок лет, в 2005 году, наконец-то в России увидел свет маленький сборник стихов поэта «Один из солнечных лучей».

И вот сегодня Домом русского зарубежья издана книга известного специалиста по истории науки и некрополистике эмиграции, составительницы ряда фундаментальных изданий Марины Юрьевны Сорокиной «Алексей Дураков: русский поэт — сербский партизан. 1898–1944». Книга небольшая по объему, но более чем насыщенная по содержанию. Автор приводит много свидетельств о Дуракове его друзей и современников и, что очень ценно, публикует достаточно большое количество стихов. Так что читатели сами могут окунуться в эти такие искренние и светлые строки.

Возвращение прекрасного поэта и героя Великой Отечественной войны состоялось.

Виктор Леонидов

Хочу истлеть в земле родимой… Русский поэт, павший в 1944 году недалеко от Белграда, герой Сербии Алексей Дураков

Источник: НГ – Ex-libris/ 27.03.2024

Все, кто встречал на своем пути Алексея Дуракова, отмечали его удивительное обаяние. И какую-то страстную, всепоглощающую любовь к русской поэзии. «Особенно привлекательны во всем облике этого высокого, прекрасно сложенного человека были мягкость и доброта, сочетавшиеся с непреклонной волей, которая проявлялась в трудные часы жизни… Он больше всего боялся, что стихи его станут изящной безделушкой, «покрытой антикварной пылью». Он сравнивал себя с кузнецом, кующим меч разящего слова». Так писал о Дуракове Илья Голенищев-Кутузов, русский эмигрант, герой Сопротивления Югославии в годы Второй мировой войны. Правнучатый племянник великого полководца, он после Победы провел четыре года в тюрьмах, потому что правители Югославии не жаловали бывших белых офицеров и их потомков. Вернувшись в СССР в 1955 году, Голенищев-Кутузов стал одним из самых известных советских историков европейской литературы.

Он многие годы пытался собрать наследие своего друга Алексея Дуракова, погибшего 12 августа 1944 года в бою с нацистами на переправе через речку Саву у села Прагар западнее Белграда. Дураков прикрывал уходящий партизанский отряд и пал смертью героя.

А до этого была жизнь, очень похожая на судьбы тысяч русских изгнанников, выброшенных за пределы России кровавой драмой революции и Гражданской войны. В роковом 1917-м он окончил Симбирский кадетский корпус и поступил в Морское училище в Петрограде. Затем вместе с другими гардемаринами, отступая от страшного «красного колеса», оказался во Владивостоке, где в 1920 году на борту корабля навсегда покинул Россию.

Его второй родиной стало Королевство сербов, хорватов и словенцев, впоследствии превратившееся в Югославию. Он учился на философском факультете Белградского университета, работал на ткацкой фабрике, преподавал в школе трудных подростков, посещал русский поэтический кружок «Гамаюн». И, конечно, сам писал стихи.

Любовь и Алексей Дураковы. Вторая половина 1930-х (?).
Иллюстрация из книги

Талант его отмечался многими, строки Дуракова появлялись на страницах сборников парижского Союза молодых поэтов и писателей, публиковались в русских пражских изданиях. Это были строки настоящего поэта, отмеченного высоким, подлинным даром: «Много здесь в молочной дали / Затерялось кораблей, / Что в ночи одни блуждали / В тщетных поисках огней. / И во мгле, завидя берег. / Положив на борт рули, / Уходили, не поверив / Зову призрачной земли». Конечно, это во многом «гумилевские» стихи, но какие яркие, мощные.

Россия, оставленная родина, которая, казалось, была не так уж и далеко, пульсировала буквально в каждой его строке: «Хочу истлеть в земле родимой, / Смирив пред смертью стыдный страх, / Пусть ветер в яркие долины / Перенесет мой тленный прах. / Я там воскресну хлебным злаком, / Отдам зерну родную плоть, / Чтоб этим символом и знаком / Свою невечность побороть».

Его стихи были полны той чистотой и ностальгией, которая всегда была неотъемлемой чертой русского изгнания. «Веселый мальчик, белокурый, / Твое ль дрожит в воде лицо? / Ты помнишь дом под кровлей хмурой / И у балкона деревцо. / Как было радостно у печки / С старушкой-няней поболтать, / И ночью, в тишине, при свечке / Читать, томиться и вздыхать».

И вот теперь состоялось полноправное возвращение этого замечательного человека и прекрасного поэта в нашу культуру. Автор книги – историк науки и некрополистики русского изгнания Марина Сорокина. Она использовал архивные документы и свидетельства современников, и, что очень ценно, завершила книгу подборкой стихов Дуракова.