СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

19 августа 1927 г. трансатлантический лайнер «Аквитания» доставил в США русского историка, одного из идеологов евразийства Георгия Владимировича Вернадского (1887–1973) и его жену Нину (1884–1971).
Америка стала конечным пунктом одиссеи младших Вернадских, которые, бежав в ноябре 1920 г. с белыми врангелевскими войсками из Крыма в Константинополь, затем перебрались в Грецию, а оттуда в начале 1922 г. — в Чехословакию. Оставшиеся им почти полвека изгнания они провели в США, так никогда больше и не увидев Россию.
В американской эмиграции Георгий Вернадский превратился в George Vernadsky, одного из самых известных историков России в XX в. В отличие от многих соотечественников, эмиграция не стала для него крушением научной карьеры, скорее напротив — стимулировала, раскрепостила творческую энергию. Трудно представить, например, чтобы, оставаясь в России, скромный приват-доцент или даже профессор Георгий Вернадский решился бы на создание многотомной «Истории России», фактически завершавшей ту «энциклопедическую парадигму» русской историографии, которая связана с трудами Н.М.Карамзина, С.М.Соловьева, В.О.Ключевского. С закатом николаевской империи эта линия историографии переместилась за океан, а русские историки-эмигранты — Г.В.Вернадский, М.М.Карпович, В.А.Рязановский, Л.И.Страховский и др. — стали основателями школы американо-канадской русистики, ныне по праву признаваемой одной из ведущих в мире.
Опубликованные библиографии Г.В.Вернадского, весьма неполные, насчитывают более 160 исследовательских работ, хронологически охватывающих всю историю России — с древнейших времен до XX в. Многообразное и обширное научное наследие Вернадского, практически все опубликованное, в последние годы постоянно находится в поле внимания современных российских и зарубежных историков. В 2017 г. Георгий Вернадский даже обрел своего персонального биографа — профессор Санкт-Петербургского университета А.Ю.Дворниченко опубликовал монографию «Русский историк Георгий Вернадский: Путешествия в мире людей, идей и событий». А в 2018 г. российские читатели получили возможность познакомиться с переведенной на русский язык известной книгой американского историка Чарльза Гальперина «Русь и степь: Георгий Вернадский и евразийство».
Действительно, Георгий Вернадский был единственным историком, который всегда придерживался столь популярной в современной российской публицистике и общественной мысли евразийской теории. Еще в 1928 г. известный историк и политический деятель П.Н.Милюков (1859-1943) прозорливо заметил, что, связав свое имя с евразийством, Г.В.Вернадский «рискнул карьерой». В самом деле, нарушив академическую традицию «чистого знания», евразийская историческая мысль дерзнула выйти за границы профессионального поля и предложить историко-культурную концепцию, заостренную на поиск «русской идеи» через геополитическое обобщение исторического материала, синтез различных школ исторической и геополитической мысли. Однако, откровенно помещаемая в ограничительную рамку православно-конфессионального зрения, она вызывала и вызывает самые противоречивые суждения современников 11 потомков.
Оценки собственно исторических трудов Георгия Вернадского и при жизни ученого, и после его смерти варьируются в диапазоне от «выдающиеся» до «высокоюмористические». К первой чаще склоняются авторы предисловий к многочисленным публикациям работ Г.В.Вернадского в постперестроечной России, чему в немалой степени способствовало неожиданное для широкой российской аудитории «открытие» зарубежной России, неизбежно привнесшее и нотки эйфории в восприятие достижений соотечественников. Второй оценки, едкое авторство которой принадлежит известному историку-эмигранту профессору А.А.Кизеветтеру (1866-1933), придерживались многие русские историки и публицисты первой волны эмиграции, неминуемо вовлеченные в орбиту политического противостояния зарубежной России и критиковавшие «евразийство» исторических сочинений Г.В.Вернадского скорее с партийных позиций, чем с научных.
Остро критическое настроение пронизывает отзывы современных американских исследователей о Г.В.Вернадском. Так, Марк Раев считает, что, кроме признания значимости татаро-монгольского нашествия, подход Вернадского к освещению русской истории «едва ли заметно отличался от того, который можно обнаружить в более ранних общих очерках русской истории» и констатирует: «Если быть совсем откровенным, то следует признать, что Вернадский не отличался умением должным образом подать используемый материал и даже по-русски его работы читаются с трудом». Ему вторит и Чарльз Гальперин, язвительно замечая, что первая опубликованная научная работа Вернадского 1913 г. — его приват-доцентская лекция «О движении русских на восток» — лучшее, что он когда-либо написал по-русски или на другом языке.
Оставляя в стороне оценку стиля, отметим, что действительно многие работы Г.В.Вернадского, написанные в США, имели «заказной» — откровенно научно-популярный, просветительско-учебный характер, а оторванность от привычной научной среды и Источниковой документальной базы неизбежно вели к определенной компилятивности. Тем не менее до сих пор американские студенты начинают изучать русскую историю «по Вернадскому», и один этот факт достаточно обозначает значимость культурного влияния русской научной эмиграции на развитие американской историографии.
Еще недавно табуированное в СССР, сегодня имя Георгия Вернадского можно найти в любой новой российской энциклопедии, где скупые строки биографических сведений, как правило, рисуют облик вполне состоявшегося и преуспевающего ученого. «Профессор Йельского университета» — звучит респектабельно, однако в жизни все было намного мучительнее и сложнее. Неслучайно ни о «пражском», ни о «йельском» периоде своей жизни Вернадский так ничего п не опубликовал, хотя черновики мемуаров хранятся в его обширном фонде в Бахметевском архиве Колумбийского университета (США) (Archive of Russian and East European History and Culture).
Этот фонд в совокупности со столь же значительным личным архивом Г.В.Вернадского в Государственном архиве Российской Федерации (фонд № 1137), когда-то волюнтаристски изъятый из фонда его отца в Архиве Российской академии наук (РАН) — академика Владимира Ивановича Вернадского (1863-1945), предоставляет широкие возможности для реконструкции российского и зарубежного периодов жизни историка.

РЕЦЕНЗИИ

Источник: НГ-Ex-libris, 11.01.2023

По его учебнику «История России» американские студенты и сегодня изучают прошлое нашей страны.

Сын известного ученого, «русского Леонардо да Винчи» Владимира Вернадского, Георгий Владимирович Вернадский (1887–1973) всегда мечтал вернуться на родину. Будучи преподавателем в Йельском университете в США, он никогда не терял надежды ступить снова на родную землю. Георгий Владимирович спокойно посылал письма в СССР через послов Литвинова и Громыко, во время войны самым активным образом участвовал в благотворительных акциях в пользу Советской армии. Однако начавшаяся холодная война окончательно помешала планам увидеть Россию. А за границу он уехал намного раньше, 30 ноября 1920 года на одном из последних пароходов из Крыма.

А до этого была жизнь, очень похожая на судьбы ученых его поколения. Детство и юность в семье создателя биогеохимии, Московский университет, кружок друзей, первые либеральные идеи, работы по истории русского масонства и колонизации Сибири, сразу показавшие исследователя большого масштаба. Преподавание в университетах Санкт-Петербурга и Перми, участие в правительстве Врангеля (зав. отделом печати) и – эмиграция. Прага и с 1927 года до самой смерти в 1973-м – США.

Какой была эта жизнь, с чем вошел в мировую историографию замечательный ученый, теперь можно узнать не только специалисту-историку. Издание совсем небольшое по объему и подготовлено в стиле маленьких книг, которые за границей называют pocket-book. Марина Сорокина, одна из лучших специалистов по истории науки русского зарубежья, автор ряда статей, книг и редактор многих научных сборников, разворачивает жизнеописание ученого в свойственной ей манере, прежде всего с привлечением неизвестных архивных источников.

Мы окунаемся в мир сложных взаимоотношений русской академической эмиграции в Праге, где Вернадский был профессором Русского юридического университета, узнаем о замечательном объединении историков – Кондаковской семинарии, названной в честь ученого-византиниста Никодима Кондакова. Невзирая на все почести, которыми Вернадский был увенчан в конце жизни, в Йельском университете он очень долго не мог получить
звание профессора, и автор прекрасно, с помощью писем ученого, передает, чего стоило ему врастание в американскую мечту. Также мы можем прочесть
о евразийских взглядах ученого и о том, как встретили эти размышления его коллеги, заподозрив в симпатиях к большевистскому режиму. Сорокина
много пишет об окружении Вернадского и особенно о его друге Михаиле Карповиче, ставшем одной из центральных интеллектуальных фигур русской
эмиграции в США.

ОБ АВТОРЕ

Автор и руководитель интернет-порталов «Некрополь российского научного зарубежья» (www.russiangravc.ru), «Русская Сербия» (www.mssianserbia.com), «Лица русского зарубежья» (www.rusernigration-online.com).