• От автора
• От редакции
• Иллюстрации
  
• Рецензии
• Перейти на страницу об авторе
  

ОТ АВТОРА

Почему это не библиография, а библиографический очерк?
История словно специально выделила поле для исследования: русское культурное пространство Латвии в период, ограниченный двумя мировыми войнами. Попытка понять мотивы газет, журналов и книг, разобраться в столкновении мнений, отделить случайные и неслучайные имена вывела рассказ об этом времени за рамки чистой библиографии. Отчетливая сетка двух десятилетий позволила формально упорядочить разнообразный и противоречивый материал, объединяющим признаком для которого стала именно историческая специфика.
Очерк готовился еще тогда, когда царил всеохватный Спецхран, и борением с ним объясняются многие несовершенства исполнения. Рывок от почти каменного века, где основными орудиями были шариковая ручка и карточки, к всемогущей электронике не только облегчил работу исследователей, но и изменил сам характер труда, психологию, кругозор и видение материала.
Но на переделку того, что было сделано в ту пору, времени у автора уже нет... Так что пусть этот труд остается в том виде, в каком создавался много лет назад, — как свидетельство попытки выйти к подлинной истории в условиях, этому не благоприятствующих.

ОТ РЕДАКЦИИ

С разрешения автора приводим небольшой отрывок из переписки, сопровождавшей подготовку очерка к изданию.
«Каждое мое хождение в библиотеку повергает меня в смятение. Когда двадцать лет назад я описывал всю русскую печатную продукцию в Риге, я поносил про себя спецфонды. А они были, оказывается, благом, так как держали все отобранные экземпляры под замком и в порядке. Я всегда знал, что приду и еще раз перелистаю. Но вот настала Свобода. Спецфонды упразднили, а бывшую запретную продукцию свалили в общий фонд, так что она растворилась и распылилась, и поди найди теперь нужное.
Вот понадобилось мне взглянуть на титульный лист одной из книг. Пришел — дайте мне бюллетень за 1930 год. Дали. Гляжу — есть. Говорю даме — книжной патронессе: «А куда делась вот эта книга?» — «Должна быть. В каталоге смотрели?» Я-то смотрел. Забегали, подмогу вызвали. В компьютер полезли. Пропала с концами. И нет в Риге больше этой книги, так как остальные экземпляры были советской цензурой уничтожены.
И это не первый случай. Хорошо, что я все заносил на карточки. Но ведь заносил-то самое главное. А теперь и второстепенное понадобилось.
Хорошо хоть периодика осталась в том же помещении и в том же состоянии. Но тут другая беда. Газеты отдавали в переплет, не уложив их в полном порядке. Переплетчику, конечно, не до того. А только со временем выясняется, что эта тетрадь или  этот вкладной лист не туда приплетены. Но лишь бы были эти полосы под прочной крышкой, так и она уже разваливается…»
Таковы обстоятельства, определившие достоинства и недостатки приводимой ниже информации: с одной стороны, она зачастую уникальна, с другой — не все вызывающие сомнение данные удалось перепроверить или дополнить.

ИЛЛЮСТРАЦИИ

 

РЕЦЕНЗИИ

Михаил Эдельштейн
По ярмарочным следам-2


Юрий Абызов, автор эталонных работ о печати русского зарубежья (четырехтомник «Русское печатное слово в Латвии. 1917–1944 гг.» — Stanford, 1990–1991; пятитомник «Русская печать в Риге: Из истории газеты  «Сегодня» 1930-х гг.» (совместно с Б.Равдиным и Л.Флейшманом) — Stanford, 1997), лучший знаток русского книгоиздания и периодики в странах Балтии, умер за полтора месяца до выхода этой книги, 20 июня, на 85-м году. Появившееся посмертно издание представляет собой блестящий образец редчайшего жанра — «авторской библиографии». Здесь есть все составляющие полноценного библиографического указателя — тщательная проработка источников, собранные по крупицам данные о русской печати в Латвии (далеко не только в Риге, название обманчиво) первых двух с половиной послереволюционных десятилетий, полный погодный (не от «погоды», а от «по годам») перечень газет и журналов, от солидных до абсолютно эфемерных. Автор, однако, не довольствуется рядами дат и названий и постоянно «вклинивается» в текст, то корректируя рижские страницы не слишком достоверных воспоминаний Ирины Одоевцевой, то иронически характеризуя королей рижского газетного бульвара, то обширно цитируя наиболее интересные материалы из аннотируемых изданий. В результате справочник превращается в увлекательное историко-литературное повествование, нимало не теряя при этом в научной основательности.
Напоследок одна не лишенная занятности и даже некоторой поучительности история для озабоченных падением нравов и вкусов. В 1926 году газета «Сегодня» решила выяснить, что же читают русские рижане. Разумеется, оказалось, что ни без пяти минут нобелиат Бунин, ни Мережковский, ни даже Шмелев не вызывают у широкой публики особого интереса. Кроме «книг с эротическим содержанием», которые лидировали с большим отрывом, читатели предпочитали атамана и по совместительству плодовитого романиста П.Н.Краснова, Крыжановскую-Рочестер и уж вовсе безвестного сегодня Савватия (псевдоним Дионисии Врангель, дочери известного дореволюционного прозаика И.Н.Потапенко). Из классиков хорошо шла Вербицкая. Список переводных авторов приводить не буду, но прошу поверить на слово, что и с этой стороны дело обстояло ничуть не лучше.