• Содержание: том 1
• Содержание: том 2
• Содержание: том 3
• Содержание: том 4
• Выдержки из предисловий
  
• Рецензии
  

  

СОДЕРЖАНИЕ

ТОМ 1

А.А.Андреева. Жизнь Даниила Андреева, рассказанная его женой

РУССКИЕ БОГИ
Поэтический ансамбль

От автора

Вступление («В ком возмужал народный гений…»)

Глава первая. Святые камни

1. «Приувязав мое младенчество…»
2. У стен Кремля. Триптих
   I. «Ранняя юность. Пятнадцать лет…»
   II. «Был час, годами и пространствами…»
   III. «Великих дедов возблагодарим…»
3. Василий Блаженный
4. В Третьяковской галерее
5. Художественному театру
6. Библиотека
7. Обсерватория Туманность Андромеды
8. Концертный зал
9. Каменный старец. Триптих
   I. «Когда ковчегом старинной веры…»
   II. «Ты изъяснил мне движение твари   »
   III. «И образы живого золота   »
10. У памятника Пушкину
11. Большой театр Сказание о невидимом граде Китеже
12. Стансы

Глава вторая. Симфония городского дня

Часть первая. Будничное утро
Часть вторая. Великая реконструкция
Часть третья. Вечерняя идиллия
Часть четвертая. Прорыв

Глава третья. Темное видение. Лирические стихотворения

«Русские зодчие строили прежде...»
«Я вздрогнул: ночь? рассвет?..   Нет, это зимний день...»
Третий уицраор
Столица ликует. Триптих
   I. Праздничный марш (дохмий)
   II. Изобилие
   III. Карнавал
Гипер-пэон
О тех, кто обманывал доверие народа. Триптих
   1. «Грудь колесом, в литой броне медалей...»
   2. «Нет...»
   3. «Ты осужден. Конец. Национальный рок...»
У гробницы
Монумент
Красный реквием. Тетраптих
   1. «Сквозь жизнь ты шел в наглазниках. Пора бы...»
   2. «Стих...»
   3. «Тот..»
   4. «И «Вечную память» я вспомнил…»
Пропулк
К открытию памятника
Демоницы. Предупреждение. Тетраптих
   1. Велга
   2. «Еще не взошли времена…»
   3. «Выходила из жгучей Гашшарвы…»
   4. «Безучастно паза миллионов скользнут…»
Яросвету — Демиургу России

Глава четвертая. Миры просветления. Цикл стихотворений

1. Шаданакр
2. Ирольн
3. «Может быть, тихою раковиной...»
4. «Я умирал травой и птицей...»
5. Даймоны
6. Олирна
7. Файр
8. Нэртис
9. Готимна
10. Метакультуры
11. Затомисы
12. Святая Россия
13. Гридруттва
14. Уснорм
15. «Золотом луговых убранств...»

Глава пятая. Из маленькой комнаты. Цикл стихотворений

1. «Враг за врагом…»
2. «Еще, в плену запечатанных колб…»
3. «Вижу, как строится. Слышу, как рушится…»
4. В ночных переулках
5. Дома
6. «Другу ли скажешь — нахмурится вздрогнет…»
7. «Наитье зоркое привыкло…»
8. Размах
9. Сочельник
10. «Ночь снизошла всю ложь опровергая…»
11. «Утро. Изморось. Горечь сырая…»
12. «Я был предуведомлен, что опасно…»
13. Шквал
14. Беженцы
15. Баллада
16. «Не блещут кремлевские звезды…»
17. «Ты еще драгоценней…»
18. «А сердце еще не сгорело в страданье…»
19. «И вот закрывается теплый дом…»
20. Без заслуг
21. «Я не отверг гонца метельного…»

Глава шестая. Ленинградский апокалипсис. Поэма

Глава седьмая. Изнанка мира. Поэма в прозе

Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая
Часть пятая

Глава восьмая. Навна. Поэма

Глава девятая. Сказание о Яросвете. Цикл стихотворений

Вступление («Когда на нас военная зима… »)
1. «В дни, когда светозарно и мирно…»
2. «О, превышающий ангелов. Страшно…»
3. «Это свершилось в начале пути…»
4. «Хвойным покровом…»
5. «Странно поверить, трудно постичь…»
6. «Не как панцирь, броня иль кираса…»
7. «И отошел Он…»
8. «Создал сначала для родины сын… »
9. «Здесь — уицраор… »
10. «В этот вечер, что тянется, черный… »
Заключение («Трехмеорный ум по всем координатам…»)

Глава десятая. Голубая свеча

I. Александру Блоку
II. Приснодеве-Матери
III. Дом Пресвятой Богородицы
   1. «Сумрачные скалы Галилеи...»
   2. «Девятнадцать веков восхожденья...»
   3. «То цветущими вишнями...»
   4. «На холм Демиург всероссийский ступил...»
   5. «О, тихая полночь! — Узор...»
   6. «Менялись столетья. Открытые створы... »
   7. «Из обездоленности...»
   8. «Когда не разделишь в клокочущем шторме...»
IV. Сорадовательнице мира
V. «Предчувствую небывалые храмы...»

Глава одиннадцатая. Святорусские духи. Цикл стихотворений

Синклиты
«Я слышу четче с каждым годом...»
О полузабытых
Родомыслы
Гении
Праведники прошлого. Триптих
   1. «Я люблю направлять наши мысленные...»
   2. «Они молились за многошумное...»
   3. «И гудели вьюжными зимниками...»
«Все упованье, все утешенье...»

Глава двенадцатая. Гибель Грозного. Поэма

Пролог. Посмертие Ивана III
Часть первая. Подмена
Часть вторая. Отступничество
Часть третья. Итог

Глава тринадцатая. Рух. Симфония о великом Смутном времени

Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая

Глава четырнадцатая. Александр

Глава пятнадцатая. У демонов возмездия. Поэма

Глава шестнадцатая. Предварения

«Перед близким утром кровавым...»
Чаша
О старшем брате
   1. «Запад! Великое, скорбное слово!..»
   2. «Проклятый сон: тот самый бой...»
«Видно в раскрытые окна веры...»
«Мы на завтрашний день...»
Александрийский век
«Острым булатом расплат и потерь...»
Иерархия
«Если ты просветлил свою кровь...»
«Если б с древней громады...»
«Нет, — то не тень раздумий книжных...»
«Я мог бы рассказывать без конца...»
Эльдорадо
Даймону
<Сквозь тюремные стены>

Глава семнадцатая. Сквозь природу. Цикл стихотворений

1. «Порхают ли птицы, играют ли дети...»
2. «Не о комбайнах...»
3. «Я люблю — не о спящей царевне...»
4. «Вы, реки сонные...»
5. «Леший старый ли, серый волк ли...»
6. «Другие твердят о сегодняшнем дне...» .
7. Древнее
8. «Таится дрёмный мир сказаний...»
9. «Когда несносен станет гам...»
10. Манику
11. Стихиали Фальторы
12. «Нет, не боюсь языческого лика я...»
13. Серая травка
14. Весельчак
15. «Есть праздник у русской природы...»
16. Заходящему солнцу
17. Соловьиная ночь
18. Гуси
19. Ирудрана
20. «Не ради звонкой красоты...»
21. Полет
22. Орлионтана
23. «Если вслушаешься в голоса ветра...»

Глава восемнадцатая. Босиком. Цикл стихотворений

1. «Из шумных, шустрых, пестрых слов...»
2. «Ах, как весело разуться в день весенний!..»
3. «Левушка! Спрячь боевые медали...»
4. Арашамф
5. «И воздух, поющий ветрами...»
6. Вовсе не шутя
7. «Вот блаженство — ранью заревою...»
8. «Как участь эта легка...»
9. На перевозе
10. Привал
11. Птички
12. «Сколько рек в тиши лесного края...»
13. Лиурна
14. Ягодки
15. «Неистощим, беспощаден...»
16. Лопух
17. Ватсалья
18. Ливень
19. Следы
20. Во мху
21. «Холодеющий дух с востока...»
22. Товарищ
23. «Плывя к закату, перистое облако...»
24. «В белых платочках и в юбках алых...»
25. В тумане
26. Ночлег
27. «Звезда ли вдали? Костер ли?..»
28. Andante
29. «Моею лодочкою...»
30. Перед глухою деревней
31. «Зорькой проснешься — батюшки, где я?..»
32. «Осень! Свобода!.. Сухого жнивья кругозор...»
33. «Бог ведает, чем совершенны...»
34. Заключение («Вот, бродяжье мое полугодье...»)

Глава девятнадцатая. Плаванье к Небесному Кремлю

Глава двадцатая. Солнечная симфония

Приложение. Стихотворения, не вошедшие в окончательную редакцию поэтического ансамбля «Русские боги»

«Оттого ль...»
13. Уснорм
«Бравый солдат…»
*«Пронизан духовною славой...».
*Трансмифы.

Афродита Всенародная

Aphrodite Pandemion
Танцы вверху
Танцы внизу
Шабаш
Шествие
Болото
Вместо эпилога
Еще к «Афродите Всенародной»

Борис Романов. «Русские боги» Даниила Андреева

Примечания

* Звездочкой отмечены произведения прежде не входившие в собрание сочинений Д.Л.Андреева.

 

ТОМ 2

ЖЕЛЕЗНАЯ МИСТЕРИЯ

От автора
Вступление
Акт 1. Вторжение
Акт 2. Восшествие
Акт 3. Царствование
Акт 4. Тирания
Акт 5. Ущерб
Акт 6. Крипта
Акт 7. Гефсимания
Акт 8. Спуск
Акт 9. Низвержение
Акт 10. Пепелище
Акт 11. Возможности
Акт 12. Роза Мира
Послесловие


СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ

I

Лунные камни

1.«Пламенея над городом белым…»
2.«В каких морях рожденная волнами…»
3.Элегия.
4.«Еще не брезжило. В лесу шуршала осень...»
5.«Берег скалистый высок...»
6.«Над зыбью стольких лет незыблемо одна...»

Древняя память

«Когда былых миров оранжевые зори...»
Дикий берег. Триптих
   1. «Помню широкие губы…»
   2. «Я возвращался с долгой лолитвы…»
   3. «Привычные, как старый амулет…»
«Тоскуя по древне-забытому раю...»
Из дневника («Но Запад прав: мы — дикари, мы — дети...»)
Мадленские пещеры
Язык любви
«Люди любили не нашей любовью...»
«Ослепительным ветром мая...»
В музее
«По вечерам, по чистым вечерам...»
Из дневника («...И вот упало вновь на милую тетрадь...»)
«Индия! Таинственное имя...»
«На орлиных высотах Непала...».
«Бенарес! Негаснущая радуга…»
Отрывок. («…На берег вышла. Солнце тканью…»
Миларайба
Сеннаар

Голоса веков

Палестинская мелодия
Серебряная ночь Пророка
«Я уходил за городскую стражу
Бар-Иегуда Пражский
Титурэль
«Мне радостно обнять чеканкой строк...»

Предгория

1. «Когда еще помедлил раз...»
2. «Часы, часы ласкать глазами...»
3. «Запах мимозы: песчаные почвы…»
4. «Утро за утром — все лучезарней…»
5. «Чтоб лететь к невозможной отчизне…»

Янтари

1. «Усни, — ты устала... Гроза отгремела...»
2. «В жгучий год, когда сбирает родина...»
3. «Воздушным, играющим гением...»
4. «Сном, мимолетным, как слово...»
5. «И не избавил город знойный...»
6. «Свисток. Степную станцию готов оставить поезд...»
7. «Я помню вечер в южном городе…»
8. «Кто там: медуза? маленький краб ли…»
9. «Убирая завтрак утренний…»
10. «Оранжевой отмелью, отмелью белой...»
11. «Какое благовоние…»
12. «Мы возвращались с диких нагорий...»
13. «Свеча догорает. Я знаю...»
14.«Я любил эти детские губы...»
15. «О, не все ль равно, что дума строгая...»
16.«Есть правда жестокая в подвиге ратном...»

Зеленою поймой

Русские октавы
Брянские леса
«Исчезли стены разбегающиеся...»
«Тесен дом мой у обрыва...»
Дивичорская богиня
Самое первое об этом
«О, не так величава — широкою поймой цветущею...»
Весной с холма
«Лес не прошумит уже ни жалоб, ни хвалы...»
Плотогон
«Над Нерусой ходят грозы...»
Памяти друга
«Чуть колышется в зное...»
«Веселым, как вечный мальчишка — Адам...»
Из дневника («На день восьмой открылся путь чугунный...»)
Базар
«Не мнишь ли ты, что эгоизм и страх...»
«Ткали в Китеже-граде...»
«Мы прикоснулись, как Антей…»

Устье жизни

1.«Поздний день мой будет тих и сух...»
2.«Спокойна трезвенность моей прощальной схимы...»
3.«Разве это — монашество?..»
4.«Будущий день не уловишь сетью...»
5. «В нелюдимом углу долины...»
6. «Когда не ради наслаждения...»
7. «Утро обрамляет расчерченный план...»
8. «Из года в год, в густом саду...»
9. «Я не один. Друзья везде...»
10. «Нет, — то не тень раздумий книжных...»
11. «Так лучистая Звезда Скитаний...»
12. «Я мог бы рассказывать без конца...»
13. «Когда уснет мой шумный дом...»
14. «Уж не грустя прощальной грустью...»
15. «Но, как минута внезапной казни...»
16. «Если б судьба даровала — при драгоценных и близких...».
17. «Все, что слышится в наших песнях...»

Лесная кровь

1. «Здесь по ночам — луна с дружиной духов...»
2. «В пугливых зарослях леса...»
3. «Сумрак засинел...»
4. «Что блуждать от утрат к утрате?..»
5. «Так вот он, тайник...»
6. «Люди входили тихонько в хату...»
7. «Вспомнишь ли заоблачные горы...»
8. «Оттого, что бабочки бьются...»
9. «Дух овина, стоячий, прелый...»
10. «И вот летим мы...»
11. «Как роковое наследство...»
12. «Как душно в этой стороне!..»
13. «Твои невыразимые глаза!..»
14. «Когда лунною ночью бездонной...»
15. «Кровь не обманешь. И нет...»
16. «Ночь светает, — покров и храм нам...»
17. «На июльской заре, чуть в борах...»
18. «Воск, растопляясь, пальцы греет...»
19. «И вера нас не пустит, а не злоба...»
20. «Оттого с тобою рядом...»
21. «Я помню кромешную ночь: по сознанью...».
22. «И вот, берет она ветвь сосны...»
23. «Ни грядущая тьма, ни былое...»
24. «На траву я упал...»
25. «Горше полыни, жалейки слаще...»

Немереча. Поэма

Восход души

1. «Бор, крыши, скалы — в морозном дыме...»
2. «Нет, не юность обширная...»
3. Мишка
4. «Нет, младенчество было счастливым...»
5. «Она читает в гамаке...»
6. Старый дом
7. «Собрав ребят с околицы, с гумна, из душной хаты...»
8. «Есть кодекс прав несовершеннолетних...»
9. «За детство — крылатое, звонкое детство...»

Материалы к поэме «Дуггур»

I. Вехи спуска

1. С жестокостью зрелых лет
2. Окончание школы (1923 г.). Вальс
3. Другу юности, которого нет в живых (Первое)
4. В отблесках голубого сияния
5. Перед «Поверженным демоном» Врубеля
6. Юношеское
7. Подмена
8. Холод пространств
9. Первая вестница
10. Уличные волшебники
11. Разрыв
12. Другу юности, которого нет в живых (Второе)
13. «Предоставь себя ночи метельной…»
14. Саморазрушение

II. Московские предвечерия

1. «Как не любить мне колыбели…»
2. На балконе
3. Глаза рук
4. Танго
5. Госпоже города (Первое)
6. Одержание
7. Сквозь перезвон рифм
8. Марево
9. Лунная мелодия
10. Госпоже города (Второе)
11. Каросе Дингре
12. Голос из Цитадели
13. Вторая вестница
14. Над городом

III. Похмелье

1. «Не летописью о любви…»
2. Романтический запев
3. Измена
4. Другу юности, которого нет в живых (Третье)
5. «Мчатся гимны, звенят…»
6. Ее голос
7. Другу юности, которого нет в живых (Четвертое)
8. «Темные грезы оковывать метром…» (Гумилев)
9. «Дух мой выкорчеван. Все мало…»
10. «Я в двадцать лет бродил, как умерший...»
11. Эринии
12. Не Дуггур ли?
13. «Не из хроник столетий, не из дымки преданья…»
14. Пробуждение
15. Другу юности, которого нет в живых (Последнее)
16. Со свечой
17. «Вина во мне – я предал сам…»
18. Двенадцать евангелий
19. Из погибшей рукописи
20. «С бдящими бодрствует ангел. – Не спи…»
21. Звезда морей

Крест поэта

*Рылееву
Грибоедов
[Гумилев]
Хлебников
Могила М. Волошина

Семь стихотворений

Стансы
Так было
«Бурей и свободою шумно маня...»
«Предваряю золотые смолы...»
«Спасибо за игры вам, резвые рыбы…»
«Как чутко ни сосредотачиваю...»
Последнему другу

II

ПЕСНЬ О МОНСАЛЬВАТЕ

Пролог
Запев
Часть первая.
Песнь первая. Ночь в Безансонском замке
Песнь вторая. Чтение судьбы
Песнь третья. Рыцари

Часть вторая.
Песнь первая. У речного перевоза
Песнь вторая. Горный страж
Песнь третья. Святое вино
Песнь четвертая. Спуск

Часть третья.
Песнь первая. Лилия Богоматери
Песнь вторая. Горы в цвету
Песнь третья. Кровь Мира
Песнь четвертая. Гурнеманц
Песнь пятая. Рождение

Королева Кримгильда. Поэма

*Гулянка.

Утренняя оратория

Стихотворения разных лет

«За днями дни... Дела, заботы, скука...»
*«Близятся осени дни, по ночам холодеют туманы…»
*«Я неизбежен, как рок…»
*«– Обманул меня!.. Вышвырнул!..»
Александру Коваленскому и моей сестре — Александре Филипповне Добровой-Коваленской. Отрывок из юношеской поэмы
«Мой город, мрачный, как власяница…»
«Легким бризом колышимые…»
«Милый друг мой, не жалей о старом...»
*«Лечь в тебя горячей плоти родина….»
«Над талыми кровлями ранней весной...»
«Сколько ты миновал рождений…»
«Ночь горька в уединенном доме...»
«Есть строки Памяти, — не истребить, не сжечь их...»
«Где не мчался ни один наездник...»
«Не помним ни страстей, ни горя, ни обид мы…»
*«Ни кровью, ни грубостью праздников…»
«Вечер над городом снежным...»
Восхождение Москвы
«Я не знаю, какие долины...»
* «Ржанье конское…»
«В кармане бушлата…»
*[Драматический отрывок]
Встреча с Блоком. (Отрывок из неоконченной поэмы)
«...И, расторгнув наши руки...»
Александру Коваленскому
<Ответ Пушкину>
«Медленно зреют образы в сердце...»
Из Гете («Гаснут горные пики…»)
«Когда-то раньше, в расцвете сил…»

Борис Романов. «Железная мистерия» Даниила Андреева

Примечания

 

ТОМ 3

Книга первая
Роза Мира и её место в истории

Глава первая. Роза Мира и её ближайшие задачи
Глава вторая. Отношение к культуре
Глава третья. Отношение к религиям

Книга вторая.
О метаисторическом и трансфизическом методах познания

Глава первая. Некоторые особенности метаисторического метода
Глава вторая. Немного о трансфизическом методе
Глава третья. Исходная концепция
     1. Многослойность
     2. Происхождение Зла. Мировые законы. Карма
     3. К вопросу о свободе воли
     4. Бытие и сознание
     5. Разноматериальная структура человека
     6. Метакультуры

Книга третья
Структура Шаданакара. Миры восходящего ряда

Глава первая. Сакуала Просветления
Глава вторая. Затомисы
Глава третья. Средние слои Шаданакара

Книга четвертая
Структура Шаданакара. Инфрафизика

Глава первая. Основа
Глава вторая. Миры Возмездия
Глава третья. Шрастры и уицраоры

Книга пятая
Структура Шаданакара. Стихиали

Глава первая. Демонические стихиали
Глава вторая. Светлые стихиали
Глава третья. Отношение к животному царству

Книга шестая
Высшие миры Шаданакара

Глава первая. До Мировой Сальватэрры
Глава вторая. Логос Шаданакара
Глава третья. Женственность

Книга седьмая
К метаистории Древней Руси

Глава первая. Киевская Русь как явление метаисторическое
Глава вторая. Христианский миф и прароссианство
Глава третья. Эпоха первого уицраора

Книга восьмая
К метаистории царства Московского

Глава первая. Смена уицраоров
Глава вторая. Эгрегор православия и инфрафизический страх
Глава третья. Заполнение пространства между культурами
Глава четвертая. Родомысл Пётр и демоническое искажение его миссии

Книга девятая
К метаистории Петербургской империи

Глава первая. Второй уицраор и внешнее пространство
Глава вторая. Второй уицраор и внутреннее пространство
Глава третья. Снятие санкции
Глава четвертая. Подвиг

Книга десятая
К метаистории русской культуры

Глава первая. Дар вестничества
Глава вторая. Миссии и судьбы
Глава третья. Миссии и судьбы (продолжение)
Глава четвертая. Миссии и судьбы (окончание)
Глава пятая. Падение вестника

Книга одиннадцатая
К метаистории последнего столетия

Глава первая. Воцарение Третьего Жругра
Глава вторая. Борьба с духовностью
Глава третья. Тёмный пастырь
Глава четвертая. К метаистории наших дней

Книга двенадцатая
Возможности

Глава первая. Воспитание человека облагороженного образа
Глава вторая. Внешние мероприятия
Глава третья. Культ
Глава четвертая. Князь Тьмы
Глава пятая. Смена эонов

Краткий словарь имён, терминов и названий, часто упоминаемых в тексте

Примечания

Указатель имён, терминов и названий, принадлежащих Д.Л.Андрееву
Указатель имен

 

ТОМ 4

АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЕ

*Автобиография красноармейца Андреева Даниила Леонидовича, бойца команды погребения 196 краснознаменной стрелковой девизии

Из тюремного дневника

ПРОЗА

*Сказочка о фонаре

Из книги «Новейший Плутарх»

Гё Нан Джён, мандарин. 1767–1842. Видный политический и военный деятель Китая

Генисаретский Сидор Пантелеймонович. 1845–1912. Первый воздухоплаватель, посетивший Тибет

Иззагардинер Исаак. 1900–1929. Известный стоматолог

Квак–Ма–Лунг (Эсфирь–Анна Броунинг). ок. 1890–1938. Выдающаяся редставительница племени кири–кири, просветительница даяков (Индонезия)

Ноорден ван Доувес. 1860–1936. Голландский писатель

Осборн Мэри–Бэтси–Офелия. 1897–1949. Религиозная деятельница, основательница «Международного общества воскресения мертвых»

Рамадас Авалоквитешвара–Чхандогия. 1858–1938. Индусский мыслитель, религиозный и общественный деятель

Тачибано Иосихидэ. 1525–1597. Выдающийся полководец и политический деятель эпохи японского феодализма. Регент – верховный министр Японии. Широко известный и почитаемый народный герой

Умберти Бенито. 1888–1932. Итальянский зодчий, создатель первых архитектурных сооружений в стили «гимнастико»

Филиппов Михаил Никанорович. 1798–1914. Писатель, поэт, драматург

Эриксен Эрик (Сигурд Мйольнир). 1865–1910. Норвежский поэт, писатель и критик

Ящеркин Евгений Лукич. 1864–1899. Известный педагог, автор системы «сознательного инфантилизма»

Приложение

А.А.Андреева. Роман «Странники ночи»

 
СТИХОВЕДЕНИЕ

*Некоторые заметки по стиховедению

*[Руководство по стихосложению]

Новые метро-строфы (из книг «Бродяга» и «Русские боги»), впервые вводимые в русскую поэзию. Перечень, классификация, образцы


   

Письма. 1915–1958

Переписка с А.А. Андреевой 1953-1959

Приложение

*Из детских тетрадей

[Мышиния]

Краткое описание стран планеты Юноны

Самоубийство

*Борис Романов. Краткая летопись жизни и творчества Д.Л. Андреева

Примечания

Указатель имен

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПРЕДИСЛОВИЙ

 

РУССКИЕ БОГИ

Есть книги, которые не сочиняются, как романы, не выпеваются в горячке вдохновения, как просто стихи. А может быть, и вправду записываются, как сны, и, торопясь изложить существо дела, рисуя свои видения, писатель-пророк, поэт-вестник как бы забывает обо всех литературных приемах и жанрах.
О книге, «куске дымящейся совести», мечтал, например, Пастернак.
И Даниил Андреев прямодушно говорит читателю:

Хочешь верь, а хочешь навсегда
Эту книгу жгучую отбрось…

Именно в снах, на узком арестантском ложе, в предутренней тишине Владимирской тюрьмы поэт уходил  в свои «метаисторические» и «трансфизические» видения. Он писал о них: «Длинные ряды ночей превратились в сплошное созерцание и осмысление. Глубинная память стала посылать в сознание все более и более отчетливые образы, озарявшие новым смыслом и события моей личной жизни, и события истории и современности».
Эти сны-озарения (по словам Юнга, «Бог говорит, в основном, посредством снов и видений») открыли поэту многое, открыли и то, что в «бездне есть двойник России, / Его праобраз — в небе есть». А мистическое откровение, претворяясь в литературные формы, требовало особого мифологического языка. Такое, именно мифопоэтическое осмысление русской истории (да и собственной жизни, пришедшейся на самое страшное полустолетие прошедшего века), которая вершится и на земле, и в сияющем небе, и в мрачной многомерной бездне, — и есть содержание небывалой в русской литературе книги «Русские боги» <...>
Существование Даниила Андреева, мифотворца полемически религиозного, при всевластии государственного атеизма было невозможно. Да он и не существовал в рамках печатно бытовавшей литературы, которая отторгала все чужеродное, ведя беспощадную и самоуничтожительную борьбу за чистоту собственного мифа.
Дело не только в непечатании. Многие из неувидевших свет в те годы сочинений, опубликованных сегодня, лишь нарушают рамки «советского» мифа, никак не противостоя ему по сути. А книги Даниила Андреева могли существовать только как потаенная литература. И его мистический пафос был, конечно, рассчитан не на читателя-современника, пусть даже читателя сокровенного, а на будущего, причем читателя-единомышленника.
Я.Э.Голосовкер (кстати, преподававший на Высших литературных курсах, где учился Андреев) в «Мифе моей жизни» писал: «Я скрывал то, что создавал: не предавал свои сочинения гласности…». Эти до поры скрываемые сочинения, как теперь ясно, десятилетиями были подпочвенным потоком нашей словесности.
Творчество Даниила Андреева нельзя свести к литературе «сопротивления», гражданского протеста. Оно не просто противостояло режиму и не только выводило поэзию из одномерного пространства соцреалистического мифа, но и возвращал ее к провозглашенному символистами «мистическому содержанию».
Русская литература и шире — культура — сформировалась в христианской, православной традиции. И для нее советская насильственная атеизация оказалась куда страшнее петровской секуляризации. Даниил Андреев всеми силами старался возвратить в литературу глубину религиозного сознания. Хотя это сознание было уже трагически надломленным, болезненным. Пусть совсем по-иному, чем в начале ХХ века. Потому он искал свои пути преодоления индивидуалистического произвола и позитивистской ущербности. Своим мифотворчеством он преодолевал мифотворчество разорванного сознания, стараясь обобщить многие религиозные искания, и пытался если не примирить, то преодолеть их.

Чтение поэтического ансамбля «Русские боги» требует внимательного знакомства с другой поразительной книгой Даниила Андреева – «Роза Мира». Она — не вступление к «Русским богам», пусть, судя по черновикам, задумывалась вначале именно как предварение поэтическому ансамблю. И не часть триптиха, в которую можно было бы включить и драматическую поэму «Железная мистерия», хотя они тесно взаимосвязаны. Потому что, в сущности, все сочинения Даниила Андреева представляют собой фрагменты одного мифопоэтического эпоса. Ведь и «Роза Мира», и «Железная мистерия» выросли именно из «Русских богов», куда включались их первоначальные варианты.
В «Розе Мира» мы находим четкий атлас описываемого поэтом космоса с внятной классификацией его движущих сил, подробный пантеон русских — и не только русских — богов, как и изложение всей его концепции мироустройства. Описав это мироустройство, Даниил Андреев сосредотачивается на судьбе России, и чем теснее связаны иноматериальные слои вселенной с русскими событиями, тем обстоятельнее они им описываются, тем более впечатляющими предстают.
Сама по себе, без преувеличения, поразительная попытка создать всеохватную поэтическую модель мира Даниилу Андрееву вполне удалась. Модель эта необычна (хотя здесь уместно вспомнить о космологической мифологии древности, о “Божественной комедии” Данте и т.п.), необычен и творческой метод поэта. Не одно, а непрерывная цепь видений «непостижных уму», духовидение (как и сам он признавал, развитое тюремной обстановкой, особым образом наэлектризованного, день и ночь теснящего пространства ее) определяли этот метод.
«Роза Мира» в своем роде тоже поэтическое создание. Кто-то даже счел ее романом. Но это метафора. Точнее ее назвать поэтическим трактатом. «Метафизическим трактатом» называл «Розу Мира» автор, замечавший, что эта книга рождалась «вне искусства». Кажущиеся фантастическими видения и живописные каталоги явленных нам миров соседствуют в ней с размышлениям о земном времени, о прошлом, настоящем и будущем. Страницы ее многообразно перекликаются с главами «Русских богов», давая объяснение поэтически изображенным в них мистическим явлениям и образам. Некоторые из этих глав можно воспринять как стихотворное переложение страниц «Розы Мира». Но можно посчитать, что сама «Роза Мира» — в особенности книги VII–ХI автокомментарий к «Русским богам».
По концепции «Розы Мира» во Вселенной множество миров, и каждый из них многослоен. Наш мир — Энроф —  существует в трех измерениях и во времени, в переживаемой нами исторической действительности. Но рядом с нами есть «смежные» слои, где пространство и время имеют самое разное количество измерений .
Вокруг каждой планеты — своя система «разноматериальных» слоев, брамфатура. Брамфатура Земли называется Шаданакар.
Структура мироздания Даниила Андреева обусловлена борьбой сил Добра и Зла. Над его Энрофом встают слои Просветления, «вниз» уходят демонические слои Тьмы, а человеческая история связана с их всепроникающей борьбой.
Картины этой борьбы, определившей историю России, приобретают у поэта вселенский масштаб, сакральный смысл и составляют содержание почти всего им написанного <...>



«ЖЕЛЕЗНАЯ МИСТЕРИЯ» ДАНИИЛА АНДРЕЕВА

В «Железной мистерии» показана вся история России XX столетия, с Февральской революции до предсказанного скорого крушения тоталитаризма и наступления эпохи Розы Мира. Символические, театрально яркие образы, напряженный сюжет, трехъярусная сцена, на которой разворачиваются непримиримые схватки вселенских сил добра и зла — в олицетворяющей Россию Цитадели, над ней и под ней, — представляют действо и таинство вершащейся истории. Об этих же событиях, их мистических механизмах, об этих же мировых слоях — вышнем, нижнем и среднем, — где разыгрывается действие мистерии, Даниил Андреев методично и последовательно рассказывает в «Розе Мира» — книге, завершающей и объясняющей его «вестническое» творчество.
Мистерия для поэта-вестника и автора «поэтической реформы» — важнейший, сугубо сакральный жанр, опыт одного из театрально-религиозных таинств будущего царства Розы Мира. Конечно, «реформа» вовсе не революционный переворот в поэтике и русском стихосложении, скорее это обоснование системы собственных строфических и метрических приемов. Утверждая, например, такие формы поэмы, как поэма-симфония или поэма-оратория, или такие строфы, как русская октава, он все время оглядывается на историю русской поэзии, на ее великих поэтов. И все же Даниил Андреев мечтает о действительной реформе, суть которой не в стихосложении, а в том, что он хочет видеть в поэзии часть нового религиозного миропознания и даже культа.
В работе «Некоторые зам<етки> по стиховедению», определив свой метод как «сквозящий реализм или метареализм» и коснувшись «реформы» некоторых поэтических жанров, он заметил: «воздержусь... пока разбирать вопрос о реформировании мистерии...». О мистерии, жанре религиозном по определению, поэт пишет в «Розе Мира», мечтая о мистериалах, театрах мистерий будущего, когда мистерия станет одним из важнейших средств воспитания человека «облагороженного образа», а театры мистерий — необходимым учреждением верградов — городов веры, духовных центров будущего. По убеждению Даниила Андреева, мистерии, объединяя богослужение и искусство, одинаково требуют творчества, творящей воли человека-художника, или, говоря словами Блока, «человека-артиста», поскольку необходимо «творить во всём». «Генетически идея мистериала, — сообщается в “Розе Мира”, — ведёт своё начало из глубокой древности: вспомним мистерии Элевзина, католические действа Средневековья и, как уцелевший до нашего времени их рудимент — мистерии Страстной недели в баварском городке Обераммергау. Другие мистериальные традиции живы до сих пор в Индии, Индонезии и странах Индомалайской метакультуры. Но, не сравнимые с религиозным примитивом Средних веков, идейное богатство и глубина нового религиозного сознания вызовут к жизни такие сценические действа, которые окажутся отстоящими от старых мистерий так же далеко, как наши представления о космосе от системы Птолемея. Оборудование механизмами, о каких даже в начале нашего века никто не посмел бы мечтать, позволит воплощать литературные и музыкальные тексты многопланового содержания, мистериально отображать события, совершающиеся или совершавшиеся в иных мирах Шаданакара. Репертуар мистериалов сформируется постепенно, когда жанр мистерии нового типа, получив широкое распространение, вызовет появление монументальных драматических эпопей этого рода».
Для поэта мистерия не окончательно сложившийся и канонизированный драматургический жанр, он говорит о мистерии-драме и мистерии-эпопее, мистерии-опере и т. д. Будущий театр мистерий, по его мнению, в верградах будет двух видов — драматический и музыкальный.
Особенно дорого Андрееву то, что мистерия жива до сих пор и кроме того — жива в Индии. Совместить, сроднить разные мистериальные традиции для него означает приблизиться к чаемоей Розе Мира.
В репертуар мистериалов, кроме мистерий нового типа, войдут, считает он, «из ресурсов мировой поэзии и музыкальной драмы» «трагедии Эсхила, “Фауст”, “Орфей”, драмы Калидасы и Тагора, “Пер Гюнт”, “Лоэнгрин”, “Парсифаль”, “Сказание о граде Китеже”». Все эти шедевры «могут и должны быть... философски и сценически трактованы как мистерии».
Мистерии будущего непременно воплотят синтез религиозного и поэтического творчества. В этом синтезе для Даниила Андреева заключен идеал искусства будущего. В «Железной мистерии» и предлагается опыт «мистерии нового типа». Опыт этот глубже, чем может показаться, связан с мистериями античности и Средневековья, хотя поэт оглядывается и на эксперименты своих современников — на «Мистерию-буфф» Маяковского и на, видимо, безвозвратно погибшую на Лубянке неоконченную драму-мистерию А.В. Коваленского «Неопалимая Купина» (1927). Но прежде всего он создает нечто собственное — новое действо, со своим театральным временем, композицией, действующими лицами. Двенадцать актов андреевской мистерии — число не случайное, связанное не с театральной, а с некоей мистической традицией, — столько же книг в «Розе Мира» <...>

РЕЦЕНЗИИ

Владимир Березин
ПСС


Этими тремя магическими буквами раньше обозначались полные собрания сочинений. Действительно, четырехтомник Даниила Андреева — наиболее полное издание его текстов, причем с редкими документами из архива его жены, не так давно, увы, трагически ушедшей из жизни. В первый том вошли «Русские боги», второй том составили драматическая поэма «Железная мистерия» и стихотворения и поэмы 1926–1957 годов, третий том оккупировала «Роза мира», а четвертый отдан тому, что получило многозначительный заголовок «Автобиографическое». В приложении к этому тому даны очень примечательные «детские тетради» (этот термин) Андреева: десяти- или одиннадцатилетний мальчик с недетской серьезностью конструирует миры: «В этой стране нет власти, там анархия. В ней эта идея победила все препятствия. Но там не анархия с грабежом, убийством и резней. Нет. Там нет “нашего” и “вашего”, там все общее». Нет, такому творчеству, конечно, предавались многие мальчики и девочки. Но не в десять лет и не десятками страниц. На этом фоне «Роза мира» вовсе не удивительна.