Абрикосов Д.И. Судьба русского дипломата / Пер. с англ. Н.Ю.Абрикосовой, Е.Ю.Дорман; Предисл., науч. ред. и коммент. М.Ю.Сорокиной; Вступ. ст. Д.Макдоналда.
Автор(ы):
Абрикосов Д.И.
Издательство:
Русский путь
Год выпуска
2008
Число страниц:
576
Переплет:
твердый
Иллюстрации:
есть
ISBN:
978-5-85887-291-7
Размер:
218х152х30 мм
Вес:
700 г.
Голосов: 3, Рейтинг: 3.33 |
Описание
Впервые публикуемый в России полный текст мемуаров Дмитрия Ивановича Абрикосова (1876–1951), потомка знаменитого московского купеческого рода «кондитерских королей» и последнего дипломатического представителя Российской империи в Японии, охватывает широкую панораму русской и международной истории последней трети XIX — первой половины ХХ в.
Сотрудник российских посольств в Лондоне, Пекине и Токио, вынужденный эмигрант, Абрикосов оставил соотечественникам захватывающие драматические воспоминания, оригинал которых хранится в Бахметьевском архиве Колумбийского университета (США). Текст снабжен обширными комментариями, именным указателем. Издание иллюстрировано редкими фотографиями из семейных архивов Абрикосовых.
Сотрудник российских посольств в Лондоне, Пекине и Токио, вынужденный эмигрант, Абрикосов оставил соотечественникам захватывающие драматические воспоминания, оригинал которых хранится в Бахметьевском архиве Колумбийского университета (США). Текст снабжен обширными комментариями, именным указателем. Издание иллюстрировано редкими фотографиями из семейных архивов Абрикосовых.
«Оглядываясь на события моей жизни, я вынужден сделать вывод, к которому раньше или позже приходит каждый, а именно что мы — лишь игрушки в руках судьбы. В молодости мы легко воображаем себя творцами собственной жизни, но когда эта жизнь подходит к концу, мы становимся скромнее и понимаем, что существует внешняя сила, которая разрушает стройные наши планы и приводит к тому, чего уж мы никак ожидать не могли. Поэтому я могу дать только один совет — не отчаиваться, но продолжать свой путь, утешаясь, что все могло бы быть еще хуже. В своей жизни я всегда следовал этому правилу, что помогало мне в любых обстоятельствах не терять способности радоваться». |
|
СОДЕРЖАНИЕ
Д.Макдоналд «Мыслящие миры» Дмитрия АбрикосоваМ.Ю.Сорокина К истории публикации мемуаров Д.И.Абрикосова. От научного редактора
Н.Ю.Абрикосова От переводчика
Судьба русского дипломата
Предисловие автора
Глава 1 Детство
Глава 2 Университетские годы
Глава 3 Военная и дипломатическая служба
Глава 4 Лондон
Глава 5 Пекин
Глава 6 Токио
Глава 7 Война и революция
Глава 8 Назад в Японию
Глава 9 Посольство без правительства
Глава 10 Дипломат без посольства
Послесловие
Заключение
Список сокращений
Комментарии
Именной указатель
ИЛЛЮСТРАЦИИ
ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ
«МЫСЛЯЩИЕ МИРЫ» ДМИТРИЯ АБРИКОСОВА
Историки обращаются к мемуарам по многим причинам. Часто они ищут мотивацию или «закулисную историю» определенных событий или исторических периодов. Иногда они находят в них детали и обрывки разговоров или действий, которые не были зафиксированы в официальных документах. Конечно, воспоминания не могут рассматриваться как безусловно надежный источник. Они описывают историю как бы из будущего, когда результаты событий уже давно известны авторам, а кроме того, почти всегда мемуаристы испытывают непреодолимое желание оправдать себя, исправить прошлые ошибки или обелить запятнанные репутации. Между тем большая часть мемуаров, порой безотчетно для их авторов, позволяет взглянуть «изнутри» на «мыслящие миры» действующих на исторической сцене лиц и проанализировать их деятельность не только как результат индивидуальной воли, но как продукт конкретного исторического контекста — общественного, политического, интеллектуального. Такой способ восприятия — с его предубеждениями, ожиданиями и моральными кодами — пронизывает авторское изложение мемуаров и придает смысл кажущимся разрозненными событиям. Воссоздавая связи между различными контекстами и находя внутреннюю логику или рациональную основу, их питающую, историк проникает в концептуальные или риторические механизмы, придающие связность или правдоподобие политическим и социальным мирам, кажущимся столь часто чуждыми и непонятными наблюдателям из следующих поколений.
Мемуары Дмитрия Ивановича Абрикосова были впервые опубликованы в 1964 г. издательством Вашингтонского университета. Редактировал издание и дал ему название американский ученый русского происхождения Джордж Ленсен, профессор русской и азиатской истории университета штата Флориды в Таллахасси. Летом 1960 г. он нашел воспоминания Абрикосова в Архиве русской и восточноевропейской истории и культуры Колумбийского университета в Нью-Йорке (известном более как Бахметевский архив), бесценном собрании материалов о последних десятилетиях Российской Империи и российской эмиграции.
Рукопись заинтересовала Ленсена в первую очередь потому, что Абрикосов много лет профессионально занимался российской внешней политикой в Восточной Азии. Свою дипломатическую карьеру он начал в российском посольстве в Лондоне во время русско-японской войны, затем служил в Пекине и Токио. Карьера Абрикосова оборвалась в 1925 г., когда после восьми лет дипломатической неопределенности, в течение которых японцы продолжали признавать миссию Российской Империи, Япония установила официальные отношения с СССР. Выброшенный за борт войной и революцией, не имея возможности уехать в Европу или Америку, Абрикосов остался в Японии и только после окончания Второй мировой войны в 1946 г. смог перебраться в США. Последние годы жизни он провел в доме своих друзей в Пало-Альто, Калифорния, где и скончался в 1951 г. <...>
Своеобразие мемуаров и мемуариста чувствуются с первых слов. Дмитрий Абрикосов родился в известной московской купеческой семье, в кругу так называемой «крупной буржуазии», которая играла заметную роль в культурной и политической жизни старой столицы при Александре III и Николае II. Как и другие известные кланы этого мира — Морозовы, Третьяковы, Коноваловы, Рябушинские и Боткины — Абрикосовы стали обладателями значительного состояния благодаря многообразной предпринимательской деятельности в течение XIX в., однако элита российского позднеимперского общества, в которой продолжала доминировать родовая аристократия, не давала забыть им о «низком» происхождении.
Если детские годы большинства политических деятелей этого периода прошли в поместьях пореформенной (1861) России, то Абрикосов с любовью и гордостью вспоминает свою большую семью, члены которой жили поблизости друг от друга в удобных московских домах, сохраняя многие традиции патриархального семейного уклада. В то же время, и это также характерно для весьма ограниченной социальной среды преуспевавшего российского предпринимательства конца XIX — начала XX вв., мужчины поколения отца Д.И.Абрикосова покидали деловой мир ради науки и ученой карьеры, а их дети шли по их стопам; так, например, старший брат Абрикосова — Алексей Иванович (1875–1955) посвятил себя медицине, стал крупным ученым и действительным членом Академии наук СССР, а одна из тетушек, наперекор старшим членам семьи, покинула несчастливый брак и уехала изучать медицину во Францию, которая и стала в конце концов ее домом.
Дмитрий Абрикосов вырос в мире материального благополучия и превосходства. Окруженный домашней прислугой и учителями, в юности летние месяцы он проводил в семейной усадьбе, а позже много путешествовал по Европе и Ближнему Востоку. В то же время он быстро понял, что, несмотря на фамильные капиталы, в мире российской аристократии по-прежнему является чужаком. Описывая поступление на дипломатическую службу, Дмитрий Иванович не упоминает Александровский лицей или иные элитные учебные заведения, обычно фигурирующие в мемуарах других дипломатов. Пребывая в нерешительности после окончания Московского университета в конце 1890-х гг., он даже удивился, когда знакомый упомянул о возможности для него дипломатической карьеры, поскольку считал ее поприщем исключительно аристократов. И действительно, хотя репутация его состоятельной семьи помогла ему получить назначение за границу, Абрикосов чувствовал себя маргиналом в дипломатическом мире. Он противопоставляет собственные усилия и предприимчивость на дипломатическом поприще тому светскому общению и флирту, которые обеспечивали успех его коллег-аристократов С.А.Поклевского-Козелла или князя М.Н.Святополка-Мирского. Вспоминая службу в Лондоне, Абрикосов отмечает, что местное эмигрантское сообщество приветствовало его как единственного «русского» среди сотрудников посольства. Независимый в мыслях и суждениях, Дмитрий Иванович постоянно подчеркивает свою индивидуальность и в поступках. Так, переехав в Петербург для поступления в Министерство иностранных дел, он, вместо того чтобы снять номер в отеле, как это было принято, к ужасу семьи, коллег и чрезвычайно замкнутой английской общины, поселился на квартире вместе с викарием англиканской церкви. Более того, он утверждает, что даже назначение за границу стало результатом того внимания, которое привлекала его собака, которую он каждый день приводил в министерство.
Необычность Абрикосова в сравнении с его сверстниками по Министерству иностранных дел распространялась и на его карьеру. Либо из-за недостатка честолюбия, как он говорит, либо из-за его социального происхождения, профессиональная жизнь Абрикосова следовала определенной траектории. Если начинал службу он сравнительно традиционно — недолго служил в министерской канцелярии, затем — в посольстве в Лондоне во время Русско-японской войны, то в дальнейшем карьера Дмитрия Ивановича представляла собой чередование коротких поездок в Петербург, в том числе во время кризиса лета 1914 г., с многолетним пребыванием на Дальнем Востоке, сначала в Китае (во время брожения, закончившегося революцией 1911 г.), а потом в Японии, откуда он и наблюдал за свержением династии Романовых, революционным хаосом и последующей войной. Длительная жизнь Абрикосова на Востоке резко отличается от профессионального опыта, описанного в мемуарах других дипломатов того же поколения. С.Д.Сазонов, А.А.Савинский, Н.В.Чарыков или М.А.Таубе, например, вспоминают годы, проведенные, в основном, в Европе, на Ближнем Востоке и в Петербурге, а также те внешнеполитические события, которые привели к Первой мировой войне и порожденной ею революции.
Само содержание мемуаров Абрикосова и те вопросы, на которые он стремится дать ответ, также значительно отличаются от того, что мы находим в других работах. Их авторы писали, главным образом, в 1920-х гг.; они всматривались в прошлое сквозь хаос и разрушения войны и революции и искали объяснения произошедших катастроф, уничтоживших государство, которому они служили, и разбросавших их по миру, как обломки очередного исторического кораблекрушения. Этих авторов заботили две проблемы. Во-первых, подобно иностранным коллегам, они пытались снять с России или с себя ответственность за начало Первой мировой войны. Этот вопрос широко обсуждался во всей Европе после включения в Версальский договор пункта о «вине за войну». В то же время они искали причины полного распада того политического и социального порядка, который их воспитал и в служении которому строили свои карьеры. Формулируя объяснения этих несчастий, большинство русских мемуаристов имели доступ к различным документальным материалам — копиям официальных документов, личным дневникам, записям или первоисточникам, опубликованным европейскими правительствами, в том числе Советским Союзом в 1920-х гг.
Абрикосов писал свои мемуары гораздо позже коллег, в конце 1930-х гг., и закончил их незадолго до своей кончины (1951). Неточности дат и событий, встречающиеся в тексте, позволяют заключить, что он не имел доступа к тем документальным материалам, на которые обычно опирались воспоминания других дипломатов. Возможно, он вообще не читал их (за исключением мемуаров С.Д.Сазонова: объясняя решение России поддержать Сербию против Австро-Венгрии в 1914 г., Абрикосов выдвигает ту же причину, что и его бывший министр, — Николай II не мог пойти на риск вызвать общественное негодование, которое неминуемо последовало бы, если бы Россия оставила Сербию на волю Вены).
Рассказ о начале войны также указывает на еще одну отличительную особенность мемуаров Абрикосова — кажущееся отсутствие интереса к вопросам высокой политики. Несмотря на то, что он провел лето 1914 г. в Санкт-Петербурге, Абрикосов на удивление лаконично, по сравнению абсолютно со всеми его современниками, описывает начало войны и то, что к ней привело. Подобным же образом в его воспоминаниях очень мало говорится о политических партиях, думских спорах или о тех политических симпатиях, которые разделяли такие либералы из аристократов, как Сазонов и Чарыков, с одной стороны, или о закоренелом консерватизме Таубе, с другой. Абрикосов выражает лишь самые общие политические взгляды — симпатию к старому режиму, презрение к шумихе радикалов, которая сопровождала его в университетские годы, глубокую подозрительность к политике масс или демократии и непоколебимое отвращение к советскому государству. Говоря о последнем, следует сказать, что он прервал практически все связи с членами своей семьи, оставшимися в России после революции и гражданской войны, и отказывался иметь дело с представителями СССР, в том числе с сотрудником советского посольства, после окончания Второй мировой войны пытавшимся уговорить его вернуться «домой».
Абрикосов не уделяет много места высокой политике, зато великолепно воссоздает людей и атмосферу. Его портрет Бенкендорфа, к примеру, позволяет увидеть почти во плоти человека, хорошо известного историкам, занимающимся историей русской дипломатии. Абрикосов приобщает читателей к повседневной жизни и работе русских миссий за границей, а как раз об этом в других работах не написано почти ничего. Он также демонстрирует тонкую интуицию в описании различных форм общественного уклада — небрежного и привычного декадентства Лондона эпохи короля Эдуарда, священного ужаса русских крестьян во время паломничества на Святую Землю, жизни европейских дипломатов в Китае в начале ХХ в., а также испытаний, выпавших на долю русских эмигрантов в Японии в период между войнами и во время Второй мировой.
Не выказывая особого интереса к событиям, которые часто являются ключевыми для воспоминаний имперских чиновников, — революции 1905 г., монархии времен Думы, ситуации на Балканах, усиливающемуся министерскому беспорядку и общественным волнениям, в то же время Абрикосов предлагает оригинальную точку зрения на многие аспекты «кризиса аристократии» и революций, которые положили конец этому кризису. Он убедительно передает усиливающееся ощущение отчаяния, которое к 1916 г. охватило элиту Российской Империи, особенно окружение великого князя Михаила Александровича, заключившего скандальный брак со старой знакомой Абрикосова. Еще большую историческую ценность представляют его воспоминания о беспорядочных передвижениях и соперничестве, которые мешали попыткам Белой армии успешно сопротивляться большевикам в восточной Сибири и на Дальнем Востоке во время Гражданской войны. В качестве старшего имперского дипломата в регионе Абрикосов так или иначе был причастен к этим событиям, как и к принятию Японией решения вмешаться в этот конфликт. Он подробно описывает парализующий эффект борьбы между антибольшевистскими силами и их окончательный крах, после чего Япония оказалась наводнена беженцами, а в жизни самого Абрикосова наступила новая полоса.
В отличие от издания Дж. Ленсена настоящая публикация представляет на суд публики уникальное и часто захватывающее описание Абрикосовым жизни в эмиграции, ту главу русской национальной истории, которая только начинает привлекать к себе заслуженное внимание. Однако и здесь рассказ Абрикосова о его уголке «зарубежной России» затрагивает совсем иные аспекты эмигрантского бытия, нежели исторические труды, созданные такими известными деятелями российской эмиграции, как П.Б.Струве, П.Н.Милюков, Б.Е.Нольде и другие. В отличие от них Абрикосов, принимавший участие в попытках сохранить дипломатическую службу имперской России в качестве представителя интересов старого режима во время революции и Парижской мирной конференции, вскоре потерял связь со своими коллегами в Европе и уже не участвовал в политической и интеллектуальной жизни таких центров российской эмиграции, как Париж, Берлин, Прага, Харбин или Нью-Йорк.
Благодаря своему официальному положению главы русской императорской миссии в Токио — каким бы «аномальным» ни был на самом деле его статус в данной ситуации, Абрикосов принял на себя ответственность за связи с эмигрантами, поселившимися в Японии. Даже после закрытия миссии он использовал свои старые контакты, продолжая действовать de facto как представитель русского сообщества в отношениях с японскими чиновниками.
Эмигранты, появляющиеся на страницах абрикосовских мемуаров, — это не бывшие деятели старой оппозиции и аристократии или меньшевики и эсеры, также проигравшие большевикам и отправившиеся из европейской России на запад. Нет, Абрикосов описывает испытания русских людей из самых разных слоев общества, которые тем или иным способом оказались в Японии, спасаясь от разрушений революции и Гражданской войны. Члены этого эмигрантского сообщества не тратили свое время на разыгрывание проигранных политических баталий или споры об облике постсоветской России, по крайней мере, если судить по рассказам Абрикосова. Глазами дипломата читатель видит появление находчивых и умеющих приспосабливаться к новой обстановке людей, строящих новую жизнь в новом доме, знающих из новостей и редких писем о драматических и нередко ужасных событиях, происходящих на их родине в годы после великого перелома 1929 г., и в то же время не теряющих патриотизм и верность все более отдаляющейся России.
Вероятно, наиболее интересная для историков и, конечно, наиболее оригинальная часть мемуаров Дмитрия Абрикосова — подробное описание жизни русских в Японии во время Второй мировой войны. Удивительно, но несмотря на действия японского правительства в других частях Азии и обеих воюющих сторон в Европе, русские эмигранты в Японии избежали систематического интернирования во время войны — без сомнения, потому, что Японская империя и СССР не находились официально в состоянии войны почти до самого окончания конфликта. Абрикосов и его собратья по эмигрантской жизни пережили те же лишения, что и сами японцы. Мемуарист описывает свое путешествие по Японии в поисках крова, во время которого он встречает многочисленных соотечественников, борющихся с нуждой, вызванной трудностями экономики военных лет, и постоянной опасностью все учащающихся американских бомбардировок. Натренированный взгляд дипломата и всегдашнего «чужака» оказывается полезным в описании этих лет и распространяющейся информации о применении атомного оружия в Хиросиме и Нагасаки. Читатель видит в новом свете также и поражение Японии и перемены, которые принесла японцам и русским эмигрантам американская оккупация.
Мемуары Дмитрия Ивановича Абрикосова напоминают лучшие и ценнейшие воспоминания о бывшей Российской Империи, они даже превосходят многие из них благодаря огромному опыту автора, его социальному происхождению и своеобразности карьерного пути, приведшего его в Японию в период между двумя мировыми войнами...
Дэвид М.Макдональд
РЕЦЕНЗИИ
Журнал «Читаем вместе», апрель 2009 г.Рейтинг редакции: Приобрести в личную библиотеку
Знаменитый московский род «кондитерских королей» воздвиг всем известный комплекс производственных и жилых зданий из красного кирпича на Малой Красносельской улице. Да-да, тот самый «Бабаевский комбинат», который на самом деле Абрикосовский. Теперь настало время узнать, что из династии Абрикосовых выходили не только купцы. Дмитрий Иванович Абрикосов (1876–1951) был последним дипломатическим представителем царской России в Японии. Он оставил удивительные мемуары, охватывающие период последней четверти XIX и первой половины XX веков. Оригинал мемуаров хранится в Бахметьевском архиве Колумбийского университета. Настоящая публикация на русском языке — полная, снабженная обширными комментариями, именным указателем и богатой коллекцией редких фотографий, в основном из семейных архивов семьи Абрикосовых.
Дом, куда возвращается русская история
«Международная жизнь». №4, 2009. с. 155–160
Дом русского зарубежья подготовил и опубликовал воспоминания русского дипломата Дмитрия Абрикосова. Презентация книги еще только намечалась, а тираж расходился с завидной быстротой. Причины тому понятные. Общего порядка. В интеллектуальном российском сообществе последнее время явно наметился интерес к такого рода литературе. Дипломаты пишут, их печатают и читают. Разрозненные тома русских, советских и уже российских министров иностранных дел, послов и сотрудников внешнеполитического ведомства рангом пониже выпустили, наверное, почти все издательства. А некоторые формируют даже целые дипломатические серии. В «Международной жизни» пару лет назад, когда книгу готовили к печати, были опубликованы главы данных мемуаров.
Индивидуальная особенность. Воспоминания Дмитрия Абрикосова заняли среди данной мемуарной литературы свою особую нишу.
Абрикосов повествует, как гравер, тонко выводя линии образа человека, о котором он пишет, событий, свидетелем которых он являлся, мест, где он жил или путешествовал.
Среди его знакомых — Лев Толстой, великий князь Михаил, члены царской семьи, другие именитые люди России.
Главы, посвященные его загранкомандировкам в Великобританию, Китай, Монголию, Японию, можно назвать бытописанием посольской жизни. Увлекателен и поучителен рассказ о нравах и образе жизни «истеблишмента», как сейчас принято говорить, той страны, в которой он служил. Вместе с тем основной сюжетной линией книги являются эпохальные исторические события, участником и свидетелем которых был он сам, — Первая мировая война, революция 1917 года, Гражданская война, эмиграция.
Привлекает внимание к книге и сама фамилия автора. Он — потомок знатного купеческого московского рода, внук «шоколадного короля», чья кондитерская фабрика нам известна под названием «Бабаевская». Да и Абрикосовский переулок, когда вы пробегали по Пироговке, глядишь, не раз цеплял ваш взгляд.
Воспоминания Д.И.Абрикосова — книга с историей. В 1964 году была опубликована их значительная часть на английском языке в University of Washington Press, Seattle под названием «Revelations of a Russian Diplomat».
Специалисты Дома русского зарубежья в тесном контакте с Бахметьевским архивом (США) дополнили текст комментариями, что придало ему дополнительную ценность. Многостраничные расшифровки имен и пояснения к событиям читаются как увлекательный роман, вместе с тем благодаря проведенной научно-исследовательской работе это издание можно назвать уникальным.
В преддверии официальной церемонии представления «Судьбы русского дипломата» в Доме русского зарубежья директор Дома Виктор Александрович Москвин согласился побеседовать о представляемой книге, судьбах русских эмигрантов за границей, работе самого Дома.
– Книга Абрикосова — это начало нового проекта?
Собственно говоря, книга Абрикосова — это не начало, а продолжение проекта дипломатических воспоминаний. Первая книга «Двадцать лет службы на Востоке. Записки царского дипломата» Сергея Виссарионовича Чиркина вышла два года назад в нашем издательстве «Русский путь». Книга интересна прежде всего тем, что в ней речь идет о его службе русским консулом в Иране, Индии, Корее. У нас не так много издается «восточных» мемуаров. Д.И.Абрикосов в какой-то степени продолжает эту тему, поскольку сам он долгие годы работал в Японии. Так получилось, что старт новому проекту дали дипломаты, работавшие на Востоке. Сами по себе воспоминания интересны еще и тем, что становятся известны новые факты, которые характеризуют русскую политику в этих странах в самые тяжелые, переломные моменты русской истории. >>Читать интервью полностью