• Содержание
• Выдержки из предисловия
• Рецензии
• Дополнительные материалы
•  Именной указатель

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ

РЕЦЕНЗИИ

Новый журнал. №279, 2015

В конце минувшего года в свет вышла книга «Валентина Алексеевна Синкевич: Материалы к библиографии». Нам представляется удачной идея (авторство и руководство проектом принадлежит Т.А.Корольковой, заместителю директора по библиотечной работе ДРЗ) проследить творческий путь одного из ярких представителей Русского Зарубежья. Творческая судьба Валентины Синкевич — поэта, критика, мемуариста и редактора уникальных альманахов поэтической жизни эмиграции, — ярка, а сама жизнь необычна.

На основе биографических и библиографических материалов книги вдумчивый читатель может восстановить детали жизни — в том числе, и литературной — не только самой Валентины Алексеевны, но и целого поколения дипийцев, к которому она принадлежит.

Родители Синкевич — потомственные дворяне. Мать — дочь генерала царской армии, отец — сын священника. Бабушка по отцовской линии, урожденная Сикорская, родная сестра отца знаменитого авиаконструктора. После революции, чтобы не привлекать излишнего внимания новой власти, родители Синкевич из Киева переехали в Остер, провинциальный городок Черниговской области. В середине сентября 1941 года немцы вошли в Остер. Через год шестнадцатилетняя Валентина Синкевич была увезена на трудовые работы в Германию. Впереди ее ждал лагерь остарбайтеров под Данцигом, работа на ферме и уборка бюргерских квартир, затем лагеря для ди-пи. Пребывание в одном из них подарило Валентине знакомство с теми, кто стал гордостью литературы Русского Зарубежья. В Цоо-кампе, лагере для перемещенных лиц, Валентина Синкевич познакомилась с Юрием Иваском, общалась с Николаем Нароковым, Николаем Моршеном... Там же вышла замуж за художника Михаила Качуровского и родила дочь. В мае 1950 года религиозная протестантская организация World Church Service отправила их из Бремен-хафена на транспортном судне в Нью-Йорк. На том же судне прибыли ныне знаменитые литераторы Ольга Анстей, Иван Елагин и другие дипийцы, ставшие близкими друзьями Валентины Алексеевны.

Первые десять лет в США Синкевич занималась преимущественно физическим трудом — работала санитаркой, продавцом в магазине, трудилась в пекарне. Резкий поворот судьбы, по оценке самой Синкевич, произошел в 1960 году, и связан он не только с запуском советского спутника, вызвавшем во всем мире бурный интерес к России, но и с его последствиями: увеличением числа университетских кафедр, переводческих школ русистики, научно-исследовательских центров. В значительной степени это было обусловлено набиравшей силу «холодной войной», потребностью углубленного изучения неведомого доселе врага (вчерашнего союзника), как справедливо отмечает О.А.Коростелев[1]. Все, владеющие русским языком, в том числе русские американцы, получили возможность профессионально реализоваться. Валентину Синкевич приглашают на должность библиографа в библиотеке Пенсильванского университета. Она пробудет на этой позиции более четверти века.

Выполнение основных профессиональных обязанностей Синкевич мастерски сочетает с главной миссией своей жизни — служению Литературе. Издание «Валентина Синкевич...» является своеобразной иллюстрацией ее творческого пути.

Книга объединяет персональную библиографию В. А. Синкевич и росписи редактировавшихся ею изданий. В первых четырех разделах библиографии отражены публикации В.А.Синкевич, биографические материалы и публикации о ее литературной и редакторской деятельности, а также каталог юбилейной книжно-иллюстративной выставки «C благодарностью, Ваша», к 85-летию со дня рождения В.А.Синкевич. Последующие разделы представляют полную роспись содержания альманахов «Перекрестки» и «Встречи» (главным редактором которых была В. А. Синкевич). В отдельные блоки выделены стихотворения с посвящением поэту.

Внимательное изучение росписи изданий позволяет сделать вывод, что все заметные поэты послевоенной эмиграции и многие из еще здравствовавших поэтов послеоктябрьской эмиграции опубликованы на страницах данных альманахов, являющихся уникальными поэтическими свидетельствами эпохи. Своеобразие альманаха «Встречи» состоит в том, что в нем собраны произведения представителей трех поколений эмигрантов из России, а также даны их биографические справки. В числе представителей первой волны в нем печатались Игорь Чиннов, Юрий Иваск, поэт и художник Даниил Соложев, Ирина Одоевцева; в числе дипийцев — Лидия Алексеева. Ольга Анстей, Иван Буркин, Иван Елагин, Юрий Иваск, Олег Ильинский, Николай Моршен и др. В качестве представителей третьей волны — Дмитрий Бобышев, Лев Лосев, Юрий Кублановский, Бахыт Кенжеев, Наум Коржавин, Ина Близнецова. Долгие годы «Встречи» щедро предоставляли свои страницы поэтам и художникам всех направлений, вне зависимости от политических взглядов и гражданства, тем самым помогая им творчески «выживать»... За 30 лет существования альманаха в нем были опубликованы стихи более трехсот русских поэтов трех волн эмиграций из Америки, Японии, Бельгии, Германии, Франции и Финляндии. А с 90-х годов в издании публиковались стихи поэтов из России.

Уникальность академического подхода Синкевич-редактора проявилась и в том, что каждый номер мастерски подготовлен ею совместно с единомышленниками (в состав редколлегии, к примеру, в разные годы входили такие признанные мастера словесности, как Дмитрий Бобышев (США), Ренэ Герра (Франция), Евгений Витковский (Россия), Вольфганг Казак (Германия)). Номера отдельных изданий содержат черно-белые и цветные репродукции, выполненные друзьями издаваемого альманаха. Среди них художники Русского Зарубежья — Владимир Шаталов, Сергей Бонгарт, Юрий Бобрицкий, Владимир Одиноков, Сергей Голлербах, Виктор Лазухин...

Библиофилы с радостью встретили напечатанную в сборнике, подготовленном ДРЗ, информацию о том, что в арсенале Синкевич-редактора была также подготовка тематических номеров «Встреч». В частности, посвященных Валерию Перелешину, поэту-мемуаристу и переводчику первой волны эмиграции, и Ивану Елагину, своеобразной «поэтической иконе» второй волны.

«Явление "Валентина Синкевич" — уникально для нашей культуры, — подчеркивает российский журнал «Звезда». — Слияние потоков отечественной и зарубежной русской литературы, о насущности которого так много пишется и говорится сейчас, она давно осуществила в главном деле своей жизни — во ‘Встречах’»[2]. Осознание роли и места данного издания на литературном ландшафте Русского Зарубежья и искренняя глубокая благодарность русских поэтов американского континента переданы Львом Лосевым, признанным мастером третьей волны эмиграции, в его ироническом посвящении: «Что же делать русской лире, / в неуютном этом мире? / Наши варварские речи не оценят, не поймут. / Валентина! Ваши ‘Встречи’ / — наш единственный приют. //. Жили мы в тоске и страхе / Посреди чужой земли, / Только в Вашем альманахе / мы прибежище нашли...»[3]

В статье, посвященной творчеству двух мастеров русской литературной эмиграции, — филологу и прозаику Леониду Ржевскому и Валентине Синкевич, — главный редактор «Нового Журнала» Марина Адамович пишет и об отношениях первых двух волн эмиграции, о том, что они «установились не сразу и не просто (‘советскость’ новых беженцев мешала белоэмигрантам), но, кажется, примирение произошло именно на том, что вторая эмиграция вполне разделила не только судьбу, но и эту задачу своих предшественников по изгнанию: выдержать проверку на прочность духа и тем спасти Россию»[4]. Сборник «Валентина Алексеевна Синкевич: Материалы к библиографии...», с любовью подготовленный специалистами ДРЗ, наглядно доказывает, что героиня нашей рецензии с честью выдержала эту проверку[5].

Свою основную профессиональную деятельность Синкевич сочетала и сочетает с поэтической. Почитатели ее таланта с уважением зовут ее — «подданная государства Поэзия». Изучение росписи стихотворной библиографии Синкевич обнаруживает любовь и интерес признанных мастеров слова к поэтическому дару коллеги. Так, на первый сборник поэта «Огни» (1973) откликнулись яркие представители первой волны эмиграции в «Русской мысли» (Ю. К. Терапиано), в «Новом Русском слове» (И. В. Одоевцева). Спустя пять лет стихи Синкевич рецензировал легендарный журналист и литератор Андрей Седых, главный редактор «Нового русского слова», бывший секретарем Бунина в его «нобелевский» период.

Традиционная тема поэзии Синкевич — трагическое преломление истории XX века в личной судьбе: сопричастность и сострадание всему живому, поиск сил в деятельном милосердии: «...капля по капле напоены и накормлены люди мои и звери / мои. В себя открываю я двери — неистово открываю / двери души, и дворца, и сарая, / клети и клетки я открываю — / люди, и звери, и птицы / летят на страницы / духа, души и тела моего. Верная единая троица — / ею стихи мои строятся...» На протяжении двух веков о ее стихах с интересом и уважением отзывались такие маститые критики и деятели Русского Зарубежья, как Леонид Ржевский, Вячеслав Завалишин, Вадим Крейд и др., известные российские и зарубежные филологи, а также историки Русского Зарубежья — Вольфганг Казак, Владимир Агеносов, Виктор Леонидов, Павел Крючков...

Тема верности России, выраженная «в воле к творчеству на родном языке в иноязычной среде», проходит через литературоведческое наследие Валентины Синкевич. Будь то подготовленный при участии видного поэта третьей волны Дмитрия Бобышева «Словарь поэтов русского зарубежья» (под редакцией Вадима Крейда, СПб, 1999) или же новеллы о ее друзьях-литераторах, собранные воедино в книге литературных очерков «...с благодарностию: были» (Москва, 2002). Талантливые эссе о непростой судьбе литераторов Русского Зарубежья — Лидии Алексеевой, Иване Елагине, Ольге Анстей, Вячеславе Завалишине, Николае Моршене, Татьяне Фесенко, Леониде Ржевском, Ирине Сабуровой, Борисе Филиппове, Эдуарде Штейне и Иване Савине — печатались в эмигрантской прессе, в частности, в газете «Новое русское слово» (Нью-Йорк), с которой Синкевич сотрудничала с 1973 года; в «Новом Журнале», журналах «Грани», «Записки Русской Академической Группы в США». Став верным летописцем своего литературного поколения, а затем и всей литературной среды Русского Зарубежья второй половины ХХ столетия, Синкевич сознательно остается, по выражению одного из славистов, «добрым другом своих персонажей, и, делясь с нами этой дружбой и любовью, располагает к своим героям читателей, распространяя на них ауру своего дружелюбия...»[6] Эта аура характерна и для другого прозаического сборника Валентины Синкевич «Мои встречи: Русская литература Америки» (Владивосток, альманах «Рубеж», 2010). В нем рассказы о литераторах-соотечественниках перемежаются с эссе об американских литераторах. (К примеру, о Вашингтоне Ирвинге, Джеймсе Фениморе Купере, Генри Лонгфелло, Уолте Уитмене, Эдгаре По, Джордже Клайне, Роберте и Сюзанне Масси).

Показателен отзыв Олега Ильинского, поэта второй волны эмиграции, о стиле Синкевич — историка литературы: «Свойственная В. Синкевич яркость художественного восприятия жизненных и литературных явлений, позволяет ей оттенить многое, ускользающее от внимания критиков, которые руководствуются лишь чисто литературоведческой оценкой»[7]. Отметим, что в этой же статье Олег Ильинский подчеркивает, что «Россия была, так сказать, основной дисциплиной и жизненным стимулом» дипийцев — собратьев Синкевич по перу... Их он характеризует как писателей, которые «смогли сохранить свое русское лицо». При этом они творили «вне русскоязычной среды, часто без читателя и без надежды когда-нибудь получить доступ в Россию, без надежды выйти из круга ограниченных тиражей, при полном равнодушии, а иногда и враждебности иностранцев», — уточняет Ильинский.

Настоящим подвижническим актом является и тщательно подготовленный Валентиной Синкевич вместе с другом, художником и поэтом Владимиром Шаталовым (также дипийцем), уникальный сборник «Берега» (Филадельфия, 1992), представляющий стихи сорока поэтов второй волны  эмиграции, живших в Советском Союзе до 1939 года. Данный раритет, на наш взгляд, ценен не только уникальными поэтическими составляющими и отменными биографическими справками, но и вступительной статьей самой Синкевич. В ней она удивительно емко осмысляет феномен второй волны эмиграции (сборник выпущен к пятидесятилетию волны), а также философски развивает постулаты ведущего американского историка русской литературы Юрия Иваска об истоках привязанности русских поэтов-эмигрантов к теме России.

Внутренний посыл творчества Синкевич — стремление достойно «песню пронести Господню по земле чужой» — прослеживается со страниц самых ранних ее произведений, как поэтических, так и мемуарно-прозаических. Возможно, это стремление достойно жить и творить в иноязычной среде, наряду со стремлением создавать подобные творческие условия своим соплеменникам — собратьям по перу, — и вызывало на протяжении десятилетий чувство уважения (наряду с восхищением) по отношению к этой удивительной цельной и гармоничной личности у коллег-литераторов. Именно из издания ДРЗ можно узнать, что Валентине Алексеевне Синкевич посвящали стихи такие неординарные и разноплановые литераторы, как Евгений Евтушенко, Олег Ильинский, Борис Нарциссов, Лев Лосев.

Библиографирование обширного корпуса литературы, связанной с творчеством Валентины Синкевич, весьма актуальная задача, так как с конца 1980-х годов повышенный интерес к истории русской эмиграции, вызвавший поток публикаций из ранее недоступных источников и множество исследований по данной теме, в основном обходил молчанием феномен второй волны эмиграции. Процесс возвращения на родину произведений писателей-дипийцев начался сравнительно недавно[8].

Рецензируемая нами книга подготовлена на достойном уровне — проделана огромная и тщательная работа по систематизации библиографического наследия яркого представителя второй волны. На основе этого издания можно создавать академическую историю поэзии русской диаспоры. Материал расположен в удобном для читателя систематическом порядке. Справочная ценность подразделов повышается благодаря тому, что в них, к примеру, учтены и досконально расписаны все 54 издания (от «Альманаха» Клуба русских писателей до журнала World Literature Today), связанные с деятельностью старейшины Русского Зарубежья. А также 76 стихотворений В. А. Синкевич с посвящениями на русском языке (из них больше всего — шесть — посвящены художнику и поэту Владимиру Шаталову), 10 стихотворений с посвящениями на английском языке. Издание также содержит 885 фамилий людей (преимущественно деятелей искусства и культуры), упомянутых в книге в контексте деятельности Синкевич.

...Писатель Владимир Аксенов заметил однажды, что «трагедия эмигрантского творчества состоит в том, что это творчество одного поколения». Жизнь и творчество Валентины Синкевич, которые емко и метафорично характеризует выражение «в союзе слова и добра», опровергает это высказывание. И поэтому столь отрадно, что именно творческим коллективом издательства Дома Русского Зарубежья проделана знаковая работа по исследованию и составлению библиографии Валентины Алексеевны Синкевич. Надеемся, что, благодаря этому своевременному изданию, будущее подарит российскому и зарубежному читателю много глубоких исследований феномена Валентины Алексеевны Синкевич, а, значит, — исследований реалий нескольких пластов и волн русской словесности.

Сост. Г. П. Евдокимова; под общ. ред. и с предисл. О. А. Коростелева. — М.: Дом Русского Зарубежья имени Александра Солженицына, 2014. 316 с.

[1] Валентина Алексеевна Синкевич: Материалы к библиографии... Дом Русского Зарубежья имени Александра Солженицына, 2014. СC. 7–8

[2] Валентина Синкевич. Племяница Анны Ахматовой. / Вступительная заметка Татьяны Царьковой // Звезда, 2001, № 9.

[3] Cвязь времен. — Сан-Хосе, 2012. Вып. 4. Сс.74-75

[4] Марина Адамович. О времени... и о себе. — Знамя, 2003, № 4.

[5] Кратко о взаимоотношениях первой, второй и третьей эмиграции см.: Ньюйоркский блокнот. Интервью академика Национальной академии дизайна Сергея Голлербаха (США). — «Новый Журнал», 2013, № 272.

[6] Toronto Slavic Quarterly, Татьяна Царькова; http://sites.utoronto.ca/tsq/03/tsarkova3.shtml

[7] Олег Ильинский [рец]. Валентина Синкевич. «...с благодарностию: были» // Сов. Спорт. — М. 2002. 366 с. // Записки Русской Академической Группы в США. — Нью-Йорк, 2003. Т. 32. Cс. 375-377

[8] Владимир Агеносов. Ст. «Несколько слов об архипелаге Ди-Пи и его писателях». (Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции «Восставшие из небытия», АИРО-XXI век, Москва — Санкт-Петербург, 2014); Юлия Горячева. Архипелаг Ди-Пи. См.: http://www.peremeny.ru/blog/16601

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ